Джо Фауст - Сущность зла
- Что происходит с мистером Баррисом?
- А-а, кратковременное помешательство. Наш друг из камеры научился манипулировать им. А Баррис теперь собирается делать то же самое с капитаном Маем, который очень озабочен дальнейшей судьбой нашего подопытного.
- Вы считаете, Арбор смог генетически сконструировать новую личность?
- Я не знаю, что он там конструирует, – ответил Мелроуз, – и на каком уровне – генной инженерии, молекулярном, психическом или еще каком другом. Все, что мне известно, – это то, что мы, похоже, заварили кашу, расхлебывать которую будет трудно, но интересно. А теперь, коллега, позвольте мне зашифровать этот блок записей.
6
Надпись на стене коридора гласила: МАРГАРЕТ О'ХИРН
Мэй окинул надпись задумчивым взором, схватил толстый маркер, лежавший на столе, и вывел огромную букву «ха» крест-накрест.
- Ты так и не сказал, что она ответила, – проворчал Вонн.
- Неважно, – поспешил на выручку Питер Чиба. – Достаточно сказать, что она занята своими проблемами.
Мэй благодарно взглянул на своего спасителя и вычеркнул еще два слова: ЗАКОННАЯ АКЦИЯ.
- Думаю, что идею обращаться в СМИ стоит сразу отбросить, – заметила Роз.
- Вообще-то прекрасная идея, – сказал Вонн. – Много времени это не займет, а на голову Барриса вывалит целую тонну удобрений. Так что цели, можно сказать, достигнет. Ведь после всего, что он сделал для нас, он заслуживает увековечения в целой пирамиде... навоза.
- Никто не поверит в то, что нам удалось отобрать фиалы у Юэ-Шень, возразил Винтерс.
- Среди журналистов попадаются доверчивые люди. Таких «медяков», как я называю этих людей из масс-медиа, в царстве телевидеорадио и прочего вещания хоть пруд пруди. Они, как хорошо обученные ищейки, готовы сутками напролет гоняться за куском непрожаренной, сырой или просто тухлой информации, сказал Вонн. – Уж поверьте наемнику со стажем. Я сам не раз давал им интервью в окопах и рассказывал такие сказки, что ребята просто загибались от хохота. И что вы думаете – потом все просто балдели, вычитывая мои байки, правда, еще изрядно приукрашенные, в газетах.
- В этом-то я не сомневаюсь, – вздохнула Роз, ритмично пощелкивая пальцами, как она делала, когда находилась в задумчивости и бывала чем-то озабочена. – Только учите, что огласка может снова привлечь к нам внимание Юэ-Шень. И это значит крах всех наших планов, связанных со спасением Герцога. Посудите сами: какой смысл убегать из тюрьмы, чтобы стать мишенью на свободе?
Мэй вычеркнул еще одну надпись: ОБРАЩЕНИЕ В СМИ.
- В самом деле, – сказал мистербоб, пощелкивая своими клешнями в том же ритме, что и Роз. – Наш список быстро сужается. Я начинаю ощущать, что все склоняется к одному, джеймсоджеймс.
У Мэя возникло отчетливое и неотвратимое ощущение, что посланник благодарен ему.
Он повернулся и посмотрел на оставшиеся три пункта:
ДИПЛОМАТИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ, ФЕРОМОННОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ и ВОЕННЫЙ УДАР
Последнее было внесено в список по настоянию Вонна.
- Думаю, с этим все ясно, – сказал Мэй, перечеркивая политическое решение проблемы.
- Это как раз самое легкое решение задачи, – сказал мистербоб. Подключив к делу наше посольство, мы сможем представить мистергерцога узником совести и потребовать политического убежища. Корпорации придется освободить его на общечеловеческих основаниях: на том, что вы называете демократией. С демократией не поспоришь. – Голова инопланетянина на тонкой шейке дернулась, как поплавок. – Замечательное решение проблемы.
- Слишком рискованно, – сказал Мэй. – Во-первых, уже потому, что шуму поднимется не меньше, чем от прямого обращения в прессу.
- Но мы можем не объяснять, по какой причине должен быть освобожден мистергерцог.
- Мы-то не будем объяснять, – сказал Вонн, – но этот ублюдок Баррис сделает этот сам. Поскольку это разрушит его коммерческую легенду об утраченных навсегда драгоценных фиалах, то можно не сомневаться, Юэ-Шень найдет наш адрес в любой газете.
- Вообще-то, мы как-то с ходу отмели дипломатию, даже не рассмотрев ее, как следует, – вмешалась Роз. – Например, мистербоб путешествует с нами инкогнито, никем не узнанный и не опознанный. Между тем повсюду найдутся люди, которые станут охотиться за нами – или еще хуже – за самим мистербобом.
- Вы мне льстите, – проворковал мистербоб. – Жизнь в моем проявлении вовсе не имеет такой ценности, как в вашем прелестном теле.
- Жизнь в любом существе представляет собой огромную ценность, – сказал капитан.
- Если речь зайдет о том, – продолжала Роз, – что арколианец выступает против Корпорации «Сущность», то любой сумасшедший в пределах известной нам Галактики, противник Альянса, выступит в их поддержку.
- Баррису это понравится, – сказал Винтерс.
- И точно таким же образом, – сказал Мэй, вычеркивая «ФЕРОМОННОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ» – мы рискуем при этом, давайте не забывать, мистербобом. Кроме того, нам никогда и ни за что не удастся подобраться так близко к корпорации, чтобы применить мистербоба. И еще – здесь в дело вмешивается политика, которую мы зачеркнули. Еще не одно поколение сменится, прежде чем люди поймут, что арколианцы – друзья и существа, с которыми можно жить в мире и согласии. Воспоминания о феромонных атаках останутся далеко позади, и тогда воцарится спокойствие, и на землю придут мир и благость, и возляжет волк рядом с агнцем, съеденным им.
- Разумные А-формы обладают столь хрупкими умами, – задумчиво заметил мистербоб. – У меня накопился уже пространный список вещей, которые могут повредить им сознание или сильно испортить настроение.
- Вы еще неглубоко копнули, – сказала Роз.
- Не будем ломать голову, – сказал Мэй. Он повернулся к стене и увидел последний пункт, начертанный на ней:
ВОЕННЫЙ УДАР.
Он испуганно покачал головой:
- Что-то мы разбежались. Кажется, перескочили несколько пунктов. Вернемся к обсуждению?
- Тем не менее, Мэй, – сказал Вонн, поднимаясь с места. – Ты видишь сам, все идет к тому, о чем я говорил в самом начале. И, поверь моему опыту, совсем не плохое – и, главное, не запоздалое решение. Максимум результативности и минимум опасности.
- Звучит парадоксально, – заметила Роз, впрочем, не сопротивляясь.
- Ты хоть сам понимаешь, что сказал? – спросил его Мэй.
- Конечно, некоторый риск присутствует, – согласился Вонн, – но так начинается любая военная операция. Все зависит от того, как будут развиваться события. Этот гад думает, что мы сломаем шею, беря его крепость. Он ждет. Но при этом сам не выступает с инициативой. Почему бы ему не обратиться в прессу, свободную печать и не заявить о нападении на его фирму? Не-ет, он боится огласки. Смотрите, как развиваются события дальше. Ведь ему придется признаться, что он противозаконно содержит под стражей человека. И его крепость-корпорация – тюрьма народов! Не говоря о еще более вопиющем факте – этот человек содержится под стражей лишь из-за фантастической истории о легендарных дистилляциях. У них будут связаны руки. Поэтому операция будет быстрой и локальной. Никаких правительственных войск, никакого подтягивания спецслужб: только Баррис и его охрана. Посмотрим, кто кого.
