Эдвард Элмер Смит - Мятеж в галактике
Императрица знала, что эти меры не должны действовать долго, поэтому она назначила Совет Переходного Периода, призванный помочь обществу вернуться в состояние свободного рынка. Каждый бизнес, который раньше был частным, и каждая единица собственности, не востребованная для выполнения государственных функций, подверглись тщательной оценке. Как только какой-нибудь человек — или группа людей, объединивших свои средства, — мог уплатить эту цену, ему предоставлялась возможность выкупить у государства дело или собственность. Затем он был волен делать с этим что угодно в соответствии с нормальной коммерческой практикой, — но теперь ему предстояло оплачивать труд наемных работников, устанавливать собственные цены и платить налоги с прибыли. Перспектива стать владельцем земли или акций компании вызвала невероятный всплеск энтузиазма, и множество людей начали трудиться с удвоенной энергией ради достижения своей цели. Хотя многие судьбы были разбиты революцией, еще больше людей обрели свою новую судьбу. Упорно работающему человеку предоставлялись поистине безграничные возможности. Разумеется, это создавало почву для различных злоупотреблений, но в целом люди были удовлетворены ходом дел.
Экономическое восстановление шло медленнее, чем ожидалось. По оценкам, полный возврат крыночной экономике мог произойти не раньше, чем через двенадцать лет после начала революции, но к тому времени уже можно будет гарантировать здоровье Империи, и люди вновь почувствуют уверенность в завтрашнем дне.
Единственным, что не поддавалось восстановлению, были произведения искусства, погибшие в начале катастрофы. Императорский дворец был хранилищем чудеснейших фресок, живописных полотен, скульптур и ювелирных изделий, какие когда-либо видела Галактика. Все это теперь лежало в руинах, и лишь фотографии напоминали потомству о том, что когда- то существовало. Большинство этих сокровищ были личной собственностью Императорской фамилии, и Эдна Стэнли глубоко сожалела о потере. Если бы требовалось доказательство бессердечной, нечеловеческой сущности врага, то им могло стать равнодушное уничтожение ценимой человеком красоты.
Через десять дней после победы над ГКК Императрица Стэнли Одиннадцатая дала ужин для узкого круга приглашенных. Поскольку все королевские дворцы были разрушены и еще не восстановлены, Императрица сняла ресторан в одной из красивейших гостиниц Москвы. Список гостей — весьма скромный для королевского мероприятия — включал в себя Императора-консорта, великого герцога Зандера фон Виль- менхорста, его дочь Хелену и ее жениха капитана Поля Фортье, герцога Этьена д’Аламбера, Жюля и Ивонну д’Аламбер, а также Пайаса и Иветту Бейвол. Перед тем как сесть за стол, Императрица сказала им:
— Мы оказались участниками самых драматических событий в истории старой Империи. Я думаю, не случайно мы оказались теперь вместе у колыбели Империи новой.
Во время ужина беседа легко перескакивала с одной темы на другую. Большую часть времени Эдна слушала рассказы друзей о том, что они делали последние несколько недель, пытаясь сохранить порядок в Галактике. Шеф и его дочь занимались реорганизацией Штаба СИБ на Земле, Поль Фортье почти в одиночку наладил координацию усилий СИБ и Флота. Этьен д'Аламбер обобщал данные отчетов, поступающих от людей, направленных на планеты, захваченные повстанцами, а обе команды суперагентов записывали то, что смогли вспомнить о своих приключениях за все беспокойные карьеры в СИБ. Д’Аламберы старались не слишком откровенничать в присутствии Фортье; хотя он и доказал свои незаурядные способности и преданность Империи в бесчисленных переделках, но они слишком привыкли хранить в тайне все, что относилось к деятельности семьи. Только тот факт, что он помолвлен с Хеленой, и его грядущее назначение на высокую должность в Разведке Флота позволяло им чувствовать себя довольно свободно в присутствии «постороннего».
— Знаете, я думала, что испытаю огромное облегчение, когда мы разгромим заговор, — сказала Иветта ближе к концу ужина. — Вместо этого я чувствую внутри какую-то пустоту. Мы годами работали, сражались и мучились и вдруг — ба-бах! — и все кончено. Одна-единственная молниеносная акция, и врага больше нет. Я даже не успела задержать дыхание или скрестить пальцы.
— Я тебя понимаю, — сказала Хелена. — Это похоже на звон в ушах, когда после оглушительного шума внезапно наступает тишина.
— Опасность еще далеко не миновала, — напомнил им Шеф. — Впереди — огромная работа, и едва ли кто- то из нас в ближайшее время сможет спать спокойно.
Эдна Стэнли с улыбкой склонилась вперед.
— Я рада, что вы затронули эту тему; именно за этим я и пригласила вас сюда. В начале вечера я вполне серьезно говорила о рождении новой Империи, потому что именно это нам и предстоит. Старые времена ушли безвозвратно; они не вернутся, и если мы попробуем влить новое вино в старые мехи, мы обречены на провал.
Она повернулась к мужу.
— Как ты это сформулировал? Я помню, ты очень точно выразился…
Император-консорт улыбнулся мягкой спокойной улыбкой.
— Империя Земли должна быть подобна самой Земле. По ней могут гулять ураганы, огонь может обуглить ее, наводнения могут затопить ее, но в конце Земля все же останется Землей. Новые растения и животные появятся, где погибли их предшественники, они будут другими, но Земля будет жить.
И то же самое должно происходить с Империей. Люди могут приходить и уходить, общественные институты — возникать и исчезать, революции — сметать все на своем пути, словно тайфуны, но Империя должна оставаться основой существования человечества. Если человечеству суждено выжить в Галактике, у него должна остаться одна основополагающая истина — и этой истиной должна быть Империя. Могут меняться формы Империи, но сама Империя будет жить. Так было бы даже в случае победы компьютера, и мы должны сделать все, чтобы Империя жила всегда.
— Слышу, слышу, — тихо пробормотал герцог Этьен.
— Наша задача, — продолжала Эдна, — следить за тем, чтобы Империя приобретала правильную и достойную форму. Мы отвергаем концепцию механической безупречности и четкости, но это не означает, что мы можем вилять во всех направлениях. Мои советники разрабатывают серию программ содействия экономическому возрождению, и я полагаю, они начнут работать — но для выздоровления Империи потребуются годы. Революция прекратила свою экспансию; после гибели ГКК они, похоже, сконцентрировались на удержании завоеванных позиций, так что у нас есть запас времени.
Моей главной заботой и истинной причиной, почему я хотела встретиться с вами, является управление новой Империей. Эффективность правителя целиком зависит от эффективности выполнения его распоряжений; я могу издавать указ за указом, но если они не выполняются, то становятся бессмысленным набором слов. Когда Империя восстанет из руин, она должна будет управлять планетами столь же разумно, как и прежде. — Она замолчала и оглядела стол. — Нравится нам это или нет, мы в большом долгу перед ГКК, который обеспечил небывалый рост старой Империи. До открытия ГКК в Империи насчитывалось девятьсот планет, а правительство выглядело довольно жалко, вот почему были пущены такие колоссальные суммы на гигантский компьютер. За истекшие с тех пор годы мы расширились более чем на пятьдесят процентов. Я совершенно искренне полагаю, что без ГКК Империя не достигла бы таких размеров. Несмотря на то что компьютер параллельно боролся с правительством, он же заставлял его работать столь эффективно, что мы не замечали саботажа.
