Пол Андерсон - Операция "Луна"
Кивнув, она бодро отрапортовала:
– Так точно, сэр! Мне уже гораздо лучше.
– Хорошо. Мы можем обсуждать тактику в виде шуток и игр. Но сперва... Не забывай, что это тяжкое бремя, и время от времени оно будет казаться тебе невыносимым. Ты готова к этому?
– Готова.
– Прекрасно. Твой домашний арест заканчивается завтра утром. Можешь быть свободна уже сейчас. Отдохни, котенок, пока есть возможность.
– С-спасибо. – К ней уже возвращалась привычная самоуверенность молодости. – Я на связи, сэр. И если что-нибудь случится, пока вас не будет... – Меня даже в пот бросило. – Пусть враги пеняют на себя!
Я встревожился, припомнив визит Снипа и некоторые другие случаи. Но решив не портить настроение, ограничился простым предупреждением. Потом мы принялись обсуждать, что нужно сделать в ближайшее время.
В результате обед прошел весело и непринужденно, и к детям вернулось радостное настроение. Они уже начали строить планы на время, пока родителей не будет дома.
А я вернулся в мастерскую. Джинни уже встретилась с курьером Барни и передала ему копии чертежей. Как и было обещано, он ничем не напоминал того колоритного дровосека, под чьим именем прибыл. На нем даже не было фуражки курьера из "Срочной доставки". К тому же он был достаточно индивидуален, чтобы не привлекать внимание безликостью и нарочитой серостью.
– Ага, – сказал я, припомнив один случай из жизни "Норн", – это частная детективная фирма. Бьюсь об заклад – "Ватсон и Гудвин". Их служащие прекрасные маскировщики.
Все утро Джинни просидела на телефоне. У нее ведь своя практика. Она переносила, отменяла и утрясала все назначенные встречи с клиентами, а самые срочные – передавала кому-то еще. Я не волновался за ее карьеру, потому что знал: ее репутации не может повредить ничто, даже вода, огонь и медные трубы.
Собственно, это была только часть проблемы. Сразу же разнесется весть, что доктор Матучек куда-то намылилась. Вражеские шпионы тут же смекнут, что дело нечисто. Так пусть они думают, что мы решили отправиться в "Норны". Поскольку они не будут знать зачем, то на некоторое время потеряются в догадках, и если посчитают, что операция "Луна" – верный ответ, то нам же лучше. Пусть себе думают.
Барни подлил масла в огонь, когда позвонил нам в пятницу. Линия была закодирована, но поручиться за секретность было нельзя, потому он особо не распространялся, как и мы. Но широкое добродушное лицо нашего друга сияло и лучилось от восторга.
– Великолепно! – прогудел он. – Понадобится куча денег. Для начала я переведу пятьдесят тысяч долларов... на ваш личный счет, чтоб не путаться. Потом уже подумаем о перераспределении.
– Сперва нужно подумать, выполнимо ли это в принципе, – сварливо проскрипел я.
– Конечно-конечно, но этим вы и собираетесь заняться, разве не так? – В письме, которым мы сопроводили документы, говорилось, чтобы он никому их не показывал, пока мы не разрешим. – Можете затребовать любые наши приборы, вплоть до суперарифмометра. Ребята просчитают все, что угодно, даже не зная, для чего. И так далее. Но на месте вам придется действовать в одиночку. Пункты "R" и "D" потребуют больших затрат. Но это не страшно. Сдается мне, у нас на руках уже "три равных". Можно потянуть еще карту, чтобы добрать до "фула" или четырех равных.
– А можно и просчитаться, – проворчал я. – Ну, все равно у нас уже достаточно данных, и даже если попытка провалится, можно достроить остальное с помощью логики.
– Нам нужно переговорить с тобой с глазу на глаз, – добавила Джинни.
Все-таки в письме содержался легкий, но явственный намек, раз он так заговорил.
– Конечно. В любое время. Обещаю, что скучать вам здесь не придется. Только дайте знать, когда решите отправляться. Помните наш сигнал?
Ни о каком сигнале мы не договаривались. Джинни сообразила сразу, я – на секунду позже.
– Естественно, – кивнула она. – Ну, держись. Всем привет! Под "всеми" она имела в виду его семью и нашу небольшую компанию "Луна".
Этот разговор произошел в один из редких часов, когда мы были вместе. В остальное время Джинни была занята. Она исследовала магический архив, выискивая все возможное о Фу Чинге, его сподвижниках и наших возможных союзниках в Англии. Последний поиск вывел ее на каналы, известные лишь немногим. Она изучала магию у местных индейцев и не только корпела над книгами, а и побывала в резервации зуни. Я узнал, что не только Балавадива был ее наставником, помощником и учителем, но Джинни не поощряла вопросы на эту тему. Решившись в конце концов, что да, нам нужно ехать, она улетела в Альбукерке. Чем она там занималась – понятия не имею.
Сам я сник. Три дня просидел в Твердыне, приходя во все худшее расположение духа. Делать-то там было совершенно нечего. Потом Хелен Краковски, которая вернулась из Вашингтона, выписала мне бессрочный отпуск. Похоже, проект "Селена" потихоньку откладывали в долгий ящик.
Следующие несколько дней прошли благополучно. Сперва в пятницу утром позвонил Барни. Потом я наверстал время, которое прежде не успевал уделять детям. Поскольку мама была занята, я водил их в кино и на экскурсии. Не всегда всех троих, ведь Вэл уже была достаточно взрослой, чтобы иметь собственные развлечения, но она часто ходила вместе с нами... А однажды мы с Беном отправились вдвоем на рыбалку... А, неважно. Еще я доделывал модель корабля, немного играл в покер и наконец прочел "Войну и мир"... Ладно.
– Я нашла человека, который нам нужен, – прошептала Джинни, когда мы лежали в постели. Окно было открыто, поскольку ночи еще оставались теплыми. Легкий ветерок шевелил занавески. Она лежала совсем рядом со мной. Я погладил ее бедро и сквозь шелковую ткань ночной рубашки почувствовал, как напряглись ее мышцы.
Тем не менее ее заявление пробудило во мне живой интерес.
– Нашла? И кто это?
– Ты о нем не слышал, хотя он знал моих родителей и однажды проводил научное исследование вместе с отцом. Это Тобиас Фрогмортон из Кембриджского университета.
– И?
– Профессор археологии, член научного совета Тринити колледжа. Всегда жил отшельником, убежденный холостяк, если не считать романов в юности. Во время Кайзерской войны был шифровальщиком. Блестяще защитил докторскую по магии и начал применять знания на практике – разгадывать письмена ацтеков и майя, анимировал рисунки, наблюдал за результатами разночтений. Это стало обычной процедурой, и недавно так была разгадана тайна минойского линейного письма А. Его мастерство высоко оценили в Халифатскую войну – умение воссоздавать события по обрывкам информации. Но он уже давно отошел от дел и практически забыт сейчас – для нас это большой плюс. И наконец, он хочет нам помочь.
