Владимир Михановский - Случайные помехи
Энергетик, что-то прикинув в уме, сказал, обращаясь к Макгрегору:
– Еще год, даже полгода назад я бы ответил тебе, Алонд, не задумываясь: послать радиодепешу на борт «Анастасии», да еще столь насыщенную информацией, невозможно. Столько энергии человечество дать не в силах.
– А теперь? – нетерпеливо спросил Макгрегор.
– Теперь ситуация изменилась в лучшую сторону. На спутниках Юпитера и Сатурна, как ты знаешь, начали работать установки термоядерного синтеза, вышел на полную мощность лунный реактор, на сфере Дайсона действуют улавливатели солнечной энергии…
– Короче.
– Чтобы ответить на твой вопрос, я должен связаться с руководством ЕЭСОП, – сказал энергетик.
. – Действуй, мы подождем, – решил Макгрегор. – Прошу никого не расходиться!
Энергетик отправился в комнату связи. Кое-кто в ожидании присел. Зоя подошла к Женевьеве и тихонько опустилась рядом.
– Женевьева, прости, что у тебя из-за меня неприятности.
– Переживем, лишь бы толк был. Пойдем ко мне, я тебе плечи сниму.
– Побудем еще минутку, – взмолилась Зоя. – Дождемся, когда выйдет энергетик.
– Ладно. Если пластик прирастет – пеняй на себя.
– Послушай, а что такое ЕЭСОП?
– Темный ты у меня человек, – усмехнулась Женевьева. – Одно слово – словесник.
– Литература – моя любовь.
– ЕЭСОП – это единая энергетическая система освоенных планет, – сказала Женевьева.
– Ого! Но это же целый океан энергии! – воскликнула Зоя.
– Увы, всякий океан имеет свои границы, – вздохнула Женевьева.
Медленно тянулись минуты ожидания, энергетик не появлялся. Среди ученых то в одном, то в другом конце зала вспыхивали споры, так что в помещении стоял ровный гул. Макгрегор время от времени поглядывал на Женевьеву.
В зал вошел энергетик, и все взгляды обратились на него. С непроницаемым лицом он поднялся на возвышение, взял микрофон. В зале воцарилась мертвая тишина.
– Особо радостного я вам не скажу, – произнес энергетик.
У Зои при этих словах упало сердце. Она откинулась на сиденье, чужими тяжелыми плечами коснувшись спинки кресла.
– Неужели у всего человечества не хватит энергии на одну радиодепешу? – спросил Макгрегор.
– Не совсем так. Для радиодепеши потребна вся энергия, которую потребляет человечество в течение полутора месяцев.
Люди в зале переглянулись. Каждый понимал, как это много в масштабах землян.
– Мы обратимся ко всем людям, – произнес Макгрегор, когда энергетик умолк. – объясним ситуацию. Если они согласятся на жертву, пусть аккумулируют энергию, накапливают ее, мы подождем. Хочу верить, что человечество пойдет нам навстречу!
– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Зоя. Хотя эти слова она произнесла негромко, ее услышали все.
Ученые сбились посреди зала, горячо обсуждая положение. Пока будет накапливаться энергия, следовало наиболее экономно составить радиодепешу – сигнал, который уйдет на мчащийся в сторону Земли корабль.
Не в силах усидеть на месте, Зоя поднялась и принялась бродить по залу. Подошла к одной группке, к другой, жадно ловя обрывки разговоров, затем остановилась неподалеку от Макгрегора. Алонд извинился перед собеседником, подошел к Зое, взял ее под локоть – тяжелый, негнущийся.
– Послушайте, Зоя Алексеевна, – сказал он. – Я восхищаюсь вами. Все, что вы сделали, – это просто здорово.
– Поверьте, только я одна… – вспыхнула Зоя.
– Понимаю, не все в нашей жизни можно уложить в инструкции, – продолжал Макгрегор. – И знаете, я ни в чем, по зрелом размышлении, не собираюсь винить ее, – кивнул он в сторону Лагранж, сидящей поодаль.
– А я хочу от всей души поблагодарить вас, Макгрегор. За человечность. За терпение. Представляю, чего оно вам стоило…
– Благодарить рано, – нахмурился председатель совета. – Во-первых, мы не знаем, как пройдет скачок «Анастасии». Во-вторых, неизвестно, что покажет корабельный автофиксатор. По-дружески хочу предупредить вас: будьте готовы к любым неожиданностям. Даже если нам удастся осуществить свой план, – добавил он.
Зоя издали посмотрела на Женевьеву и почувствовала нечто вроде вины перед ней. Лагранж сидела выпрямившись, с замкнутым лицом, и только руки, судорожно сжавшие подлокотники кресла, выдавали ее душевное состояние.
– Я верю в Эксперимент, – сказала Зоя Макгрегору. – Верю в конечное торжество земного разума.
– Ох, непрофессионально выражаетесь, Зоя Алексеевна, – покачал головой Алонд. – Опять: верю – не верю. Физик, пусть даже будущий физик, обязан оперировать только объективными терминами.
– Вера в человека, в его разум – самое объективное, что может быть на белом свете.
– Не будем спорить. С вами, как я убедился, это опасно.
– Макгрегор, у меня просьба к совету.
– Да?
– Разрешите мне находиться все время возле мужа. Я буду выхаживать его вместе с медиками.
– Это решать медицине. Пойдем к ней! – И Макгрегор, ведя Зою под руку, направился к Женевьеве.
Увидев приближающегося к ней Алонда, Лагранж привстала с места, маска равнодушия на ее лице исчезла, сменившись волнением.
– Сидите, сидите, – жестом остановил ее председатель. Она хотела что-то сказать, но Макгрегор опередил ее: – У меня нет к вам никаких претензий. Вы поступили правильно, черт возьми! Победителя не судят. И к дьяволу перестраховщиков! Без риска нет победы. Ну как, разрешим Зое Алексеевне дежурить вместе с вами?
– А я уже раньше ей разрешила, – впервые за все время улыбнулась Женевьева.
13
Нас не зря красой немгновенной
Дальних звезд манят огоньки —
Расширяющейся Вселенной
Вдаль бегущие маяки.
Зоя и Женевьева торопливо вышли на широкий проспект, обсаженный голубыми елями. В полном безветрии снежинки опускались легко и торжественно. В этом однообразии было что-то завораживающее, даже колдовское.
Вдали возвышался силуэт дома-иглы, уходящий далеко за облака. Когда его четыре года назад возвели, городок ученых и испытателей обрел свое, неповторимое лицо, и оригинальное сооружение, которое поворачивалось вслед за солнцем, подобно подсолнуху, можно было увидеть на многих открытках и значках в разных уголках Земли и других освоенных планет. Дом вращался вслед солнцу и в пасмурные дни: чуткий двигательный механизм безошибочно отыскивал светило и сквозь плотную пелену облаков.
– Знаешь, я только сейчас почувствовала, какое счастье – просто вдохнуть чистый зимний воздух, – сказала Зоя, ступая по мягкому снегу.
– Выздоровеет Сергей – пойдем все вместе, как прежде, в альпинистский поход.
– Дождаться бы этого дня, – вздохнула Зоя.
– Ты сейчас куда?
