Питер Гамильтон - Дракон поверженный
На капитанском мостике «Корибу» капитан Маркие Кройен откинулся на спинку сиденья, которое он именовал командирским креслом. В действительности же это был обычный офисный стул, снабженный на случай невесомости ремнями безопасности и надежно прикрепленный к полу позади компьютерной консоли. В квадратном отсеке было одиннадцать точно таких же консолей, расположенных в два ряда по шесть, друг напротив друга. Девять из них сейчас были заняты, шла подготовка к выходу из пространственного тоннеля.
Во время первых полетов, когда Кройен был еще только младшим офицером, ему несколько раз приходилось занимать место на одной из наблюдательных площадок в переднем отсеке – разумеется, с согласия капитана корабля, который вполне мог обойтись и без его личного участия в операции. Вместе с другими младшими офицерами, невзирая на затекшие конечности и спертый воздух, Кройен, бывало, как зачарованный подолгу ждал возможности воочию увидеть прыжок через тоннель. Со временем это событие утратило новизну и перестало представлять для него интерес – впрочем, как и большинство других событий на борту корабля. Стены тоннеля – черноватая пустота – медленно исчезли, уступив место звездам; это напоминало тусклые сумерки, сгущавшиеся ранним туманным вечером.
Это было тридцать лет назад. С тех пор Кройен больше не утруждал себя зрительным наблюдением, предпочитая более точную информацию графиков на экране своего сетевого интерфейса. Пятеро его собственных младших офицеров сейчас толпились на наблюдательной площадке – награда за успешное выполнение своих обязанностей во время полета. Что ж, еще пара полетов, и им тоже все надоест.
– Готовность к выходу, – объявил Колин Джеффрис, помощник командира. – Десять секунд.
Вокруг было полно дисплеев, которые вели обратный отсчет, так что в словесном распоряжении не было ровным счетом никакой необходимости. Однако поведение команды корабля во многом определялось традициями, и это помогало соблюдать субординацию.
Личный навигатор Кройена сообщил, что в данный момент ИР корабля запустил в действие преобразователь энергии. По мере уменьшения магнетического сжатия температура плазмы в термоядерных реакторах стала снижаться. Их мощность упала до минимального уровня, достаточного лишь для того, чтобы обеспечить бесперебойную подачу электричества во вспомогательные системы.
Тусклая монотонность тоннеля вокруг «Корибу» сменилась картиной обычного космоса. Голографические панели в верхней части бортового компьютера почернели, показывая лишь свечение звезд, передаваемое внешними камерами. ИР корабля активировал обзорные датчики, настраивая их на Таллспринг. Увидев, как на экранах из темноты возникла яркая сине-белая сфера, дежурные офицеры заметно приободрились.
«Давайте посмотрим правде в глаза, – подумал Маркие, – они мало что смогут сделать». Дежурные офицеры – не более чем крайнее средство, последний механизм, обеспечивающий выполнение задачи. Кораблем управлял ИР, в то время как люди принимали разве что второстепенные решения, основываясь на тех крупицах информации, что поступали через голографические панели и персональные сетевые интерфейсы. Миллионы бортовых систем генерировали такое количество данных, что у человека ушла бы вся жизнь только на то, чтобы проанализировать одно мгновение.
– Восемь миллионов километров, – произнес Кройен, проанализировав информацию со своего сетевого интерфейса. – Радар включен. Идет поиск остальных кораблей.
Саймон Родерик откинулся на спинку капитанского кресла и принялся изучать изображение своего дисплея.
– Отлично. Полагаю, что если мы засекли их компрессионное искривление, когда находились в тоннеле, то они где-то неподалеку.
Кройен ничего не ответил. Все, что говорил Родерик, и то, как он это говорил, было демонстрацией его предполагаемого превосходства. Капитан – хозяин своего корабля; в действительности все остальные капитаны Третьего флота таковыми и являлись. Но в этой кампании «Корибу» сделали флагманским судном, и потому на протяжении всего полета Кройен был вынужден терпеть присутствие Родерика, его назойливые советы и просьбы. Каждый вечер Саймон Родерик ужинал вместе со старшими офицерами, превращая прием пищи в сущее мучение. Все его бесконечные разговоры сводились к восхвалению культуры, экономики, истории и политики компании «Зантиу-Браун». Он ни разу не пошутил, говорил обо всем нудно и всерьез, что приводило присутствующих в состояние нервного напряжения. А еще он занимал целых пять кают. Пять! Правда, Кройен больше не ставил это ему в упрек. Член Совета проводил большую часть времени в совещаниях со своими наземными командирами и с вечно хмурыми и молчаливыми сотрудниками флотской разведки Кваном и Рейнсом.
– Каков статус реактивного двигателя, капитан? – спросил Родерик.
– Инженерная команда заправляет двигатель горючим, – вежливо ответил Кройен.
Родерику ничто не мешало лично получить доступ к любому количеству данных и, возможно, даже узнать еще больше, если учесть, какими кодами доступа он обладал. Вопрос Родерика был лишь напоминанием о стратегии, на которой он настаивал.
Обычно перед выходом из тоннеля космический флот ложился в дрейф, ожидая прибытия каждого корабля, чтобы затем поставить его в боевой строй и направить к цели. На сей раз мистер Родерик решил, что никакого построения не будет; каждый корабль сразу же начнет приближение к Таллспрингу. Если корабли растянутся вереницей, экзоорбитальные средства защиты, если таковые здесь имеются, ничего не смогут сделать, когда засекут их. Флагманский корабль примет на себя главный удар, но при этом предоставит остальным кораблям важную информацию.
Во время обсуждения за ужином Кройен указал на то, что, если весь флот выстроить в боевом порядке, это увеличит энергию, необходимую для генерирования защитной оболочки, что обеспечит лучшее прикрытие, нежели один корабль.
– Вспомните Санта-Чико, капитан, – ответил Родерик. – Нам следует учиться на собственных ошибках: изучить историю, после чего двигаться вперед, отталкиваясь от наших неудач. Времена меняются. Тактика развивается в одной упряжке с технологией.
Слава богу, Кройен не принимал участия в кампании на Санта-Чико, но эта планета всегда шла в своем развитии на шаг впереди остальных. На Таллспринге наверняка нет такого высокого уровня технологий. Если там даже и построят экзоорбитальные системы, то явно устаревшего образца.
– Курс на орбиту в шестьсот километров задан, сэр, – объявил Колин Джеффрис.
Маркие Кройен просмотрел схемы двигателя, которые открыл его сетевой интерфейс. Что ж, все системы работают нормально, никаких перебоев. Три месяца до начала миссии они провели в доке на Централисе, ремонтируя все узлы и системы. Так что пока все идет гладко, как и планировалось.
