Роберт Сойер - Мнемоскан
И действительно, через мгновение появилась официантка: белая, лет двадцати пяти, кудрявые волосы, да и все остальное изгибалось где надо.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказала она. — Чего желаете?
— Для начала салат цезарь, — сказал Малкольм. — Без крутонов. Потом филе-миньон, завёрнутое в беконе, средне прожаренное. Толчёная картошка с чесноком. Горох, морковь. Сделаете?
— Конечно, мистер Дрэйпер. Всё, что пожелаете. А для вас, мистер Салливан?
Я посмотрел на неё и растерянно заморгал. Откуда она знает, как меня зовут? То есть, она, конечно, обслуживала меня раз или два, но…
День выдался длинный, а у меня снова начинала болеть голова — возможно, из-за слишком сухого воздуха. Так или иначе, мне не хотелось копаться в меню, так что я сказал:
— Мне всё то же самое, только вместо гороха с морковью принесите спаржи. И да, салат мне с крутонами.
— Филе также средней прожарки?
— Нет, чуть поменьше. И из альбертской говядины.
— Конечно. Что будете пить?
Я решил сегодня покапризничать.
— Принесите мне «Old Sully's Premium Dark».
— Хорошо, сэр. Заказ будет готов через…
— У вас оно есть? — спросил я. — У вас есть «Old Sully's»?
— Конечно, сэр. Мы сделали запас специально для вас. Мы имеем полное досье на всех, кто переезжает сюда.
Я кивнул, и она удалилась.
— Видите? — спросил Малкольм, хотя тут всё и так было очевидно. — Это великолепное место.
— Ага, — сказал я. — Круто. — Я оглядел помещение. Я ел в этом заведении несколько раз, но никогда его толком не осматривал. Декор, разумеется, был выше всяких похвал: тёмные стенные панели, как в лучших стейк-хаусах — хотя наверняка из того же самого взбитого реголита — белые скатерти, витражные светильники: полный фарш.
— Вам правда здесь нравится? — спросил я Малкольма.
— А что здесь может не нравиться?
— Отсутствие свободы. И…
— Что?
Я потёр ладонью макушку.
— Ничего. Возвращайтесь к своей книге.
Он нахмурился.
— Вы сегодня сам не свой, Джейк.
Это было совершенно невинное замечание — если только он тоже в этом не участвует. Я обнаружил, что начинаю злиться.
— Я сам не свой каждый день, — грубо ответил я. — Это… эта штука на Земле сейчас я. По крайней мере, так они говорят.
Малкольм вскинул брови.
— Джейк, вы хорошо себя чувствуете?
Я сделал глубокий вдох, пытаясь овладеть собой.
— Простите. Голова болит.
— Опять?
Я не помнил, чтобы рассказывал что-то Малкольму, когда в прошлый раз молотки били меня по макушке. Я пристально на него посмотрел.
— Ага, опять.
— Вам нужно показаться доктору.
— Да что они знают? Им нельзя доверять.
Он улыбнулся.
— Странно слышать от того, кому один из них совсем недавно спас жизнь.
Появилась официантка — она принесла мне пиво в вычурной керамической кружке. Я отхлебнул из неё, и…
Резкая боль, словно в голову вонзили альпеншток. Малкольм, должно быть, заметил, как я вздрогнул.
— Джейк? Джейк, с вами всё хорошо?
— Да, — ответил я. — Пиво слишком холодное.
Боль потихоньку рассасывалась. Я отхлебнул ещё пива.
— Вам станет лучше после того, как вы поедите, — сказал Малкольм.
Я подумал об этом. Подумал о еде, которую приготовили специально для меня. Подумал о самом простом способе для «Иммортекс» решить проблему с моим желанием вернуться на Землю. Я ощутил ещё один укол, своего рода афтершок после только что поразившего меня приступа.
— Вообще-то, — сказал я, — я думаю, что пропущу ужин. Пойду прилягу.
Лицо Малкольма выражало озабоченность, но через мгновение он с преувеличенным энтузиазмом потер себе живот.
— Повезло же мне. Два бифштекса.
Я заставил себя засмеяться и направился к двери. Но я знал, что он и не притронется к тому, что подадут со спаржей. Кем бы он там ни был, Малкольм Дрэйпер не был дураком.
— Огласите, пожалуйста, ваше имя для протокола, — сказал клерк, худой чернокожий мужчина с тоненькими усиками.
Человек с кожей темнее, чем у меня, но светлее, чем у клерка стоял лицом к нему, положив руку на том с одной из нескольких священных книг, которые держали в зале суда для этой цели.
— Имя: Пандит, Пэ-А-Эн-Дэ-И-Тэ. Фамилия: Чандрагупта, Че-А-Эн-Дэ-А-Эр-А-Гэ-У-Пэ-Тэ-А.
— Пожалуйста, садитесь, — сказал клерк.
Чандрагупта сел в тот же момент, когда Дешон поднялся на ноги.
— Доктор Чандрагупта, — сказал он. — Вы выписали свидетельство о смерти по этому делу, не так ли?
— Да.
— Вы являетесь лечащим врачом Карен Бесарян?
— Нет.
— Когда-либо являлись?
— Нет.
— Вы когда-нибудь лечили её от какого-либо заболевания или травмы?
— Нет.
— Вам известно, был ли у неё лечащий врач?
— Да. То есть, я знаю, кто её лечил перед тем, как она умерла.
— И кто же это был?
— Его звали Дональд Коль.
— Доктор Коль — ваш коллега?
— Нет.
— Где вы работаете, доктор Чандрагупта?
— В больнице Джона Хопкинса в Балтиморе.
— Это там, по вашему утверждению, умерла Карен?
— Нет.
— Где вы лицензированы для оказания медицинских услуг?
— В Мэриленде. А также в Коннектикуте.
— Карен умерла в Мэриленде?
— Нет.
— Карен умерла в Коннектикуте?
— Нет.
— Являетесь ли вы лицензированным судмедэкспертом?
— Нет, я…
— Отвечайте только на заданный вопрос, доктор Чандрагупта, — сказал Дешон вежливо, но твёрдо. — Являетесь ли вы лицензированным судмедэкспертом?
— Нет.
— Являетесь ли вы окружным коронером или коронером штата?
— Нет.
— И тем не менее вы выписали свидетельство о смерти в данном случае, не так ли?
— Да.
— Где вы выписали это свидетельство? Я спрашиваю не где, по вашему утверждению, умерла Карен, а где вы физически оформляли этот документ.
— В Балтиморе.
— Вы сделали это по собственной воле?
— Да.
— Доктор Чандрагупта, давайте попробуем ещё раз: вы выписали данное свидетельство по собственной воле, либо в ответ на чью-либо просьбу?
— Не, если так это сформулировать… то второе. По чьей-либо просьбе.
— Чьей же?
— Тайлера Горовица.
— Ответчика по этому делу?
— Да.
— Он попросил вас выписать свидетельство о смерти?
— Да.
— Он вышел на контакт с вами, или наоборот?
— Я первым связался с ним, — сказал Чандрагупта.
— Когда вы связывались с ним, вам было известно, что Тайлер должен унаследовать десятки миллиардов долларов?
— Не в качестве непреложного факта, нет.
