Антон Мякшев - Тринадцатое Поле
Я пожал плечами. О чем тут спорить? Кажется, это совершенно естественно. Макс хотел сказать что-то еще, но вдруг осекся.
Мы одновременно посмотрели наверх. Из-за далеких голубых крон безграничного леса вставало огромное желтое солнце. Теплые лучи падали на мертвые сухие деревья, и те ветви, что двигались, подчиняясь притяжению Пасти, замирали. Лучи скользили вниз по склону котлована, выгоняли оттуда бормочущую пузырящуюся мглу. Скоро на дне широкой ямы осталась лишь бурая подсохшая глина, а в самом низу – узкая черная трещина. Как плотно сжатый рот.
Неожиданно стало светло так, что я даже прищурился. Чужеродными элементами на обрызганной солнечным светом траве темнели бесформенные груды тел моих врагов.
…Он ударил наугад, и брызнула кровь. Нападавшие в страхе переглянулись. Он замахнулся снова, чувствуя, как неведомые силы просыпаются в его теле. Когда все было кончено, вокруг него оставались лишь трупы поверженных противников… «О Избранный» – воскликнула спасенная дева…
Ну, ё-моё, надо же!
– Хеппи-энд, – сказал я.
– А?
– И они рука об руку зашагали навстречу новому солнцу и новой жизни.
– Да иди ты… сам навстречу солнцу. Что нам теперь Золотым Драконам говорить?
– Нам?!
Макс слегка пожал плечами и отвернулся. Наверное, это должно означать: «Понимай как знаешь…»
А что здесь понимать, собственно? Ведь он прав. Мы с ним теперь как сиамские близнецы. Связаны друг с другом собственными преступлениями. Я уничтожил единственного мастера Дракона, а Макс…
Впрочем, что мне теперь Золотой Дракон? Что мне теперь Мертвый Дом? Здесь, в Полях, я сильнее их всех вместе взятых. Я могу позволить себе не принадлежать ни одному из кланов. Я принадлежу Полям.
Нет, не так. Поля принадлежат мне.
II. ВОЛЧЬИ ЦЕПИ
Чем я связан? Из чего была цепь, которою сковали волка Фернира?
Из шума кошачьих шагов, из бород женщин, из корней гор, из медвежьих жил, из дыхания рыб, из слюны птиц.
И я скован цепью из мрачных фантазий, тревожных грез, беспокойных дум, жутких предчувствий и безотчетных страхов.
Серен КьеркегорЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА I
В те времена, когда Поле Руин было первым и единственным из Полей, сотворенных Создателями, это место называли Горячими Камнями. На Поле гремели битвы; замки и города, воздвигнутые первыми игроками, разрушались, создавались новые, которые очень скоро постигала та же участь – быть низверженными во прах и пепел. Лишь Горячие Камни остались нетронутыми, потому что не было силы, чтобы опрокинуть эту пронзавшую небо громаду. Горячие Камни – чудовищная скала, изрытая пещерами, покрытая, как извилистыми шрамами, каменными лестницами, – была и впрямь огненно горяча, точно где-то в толще скалы прятался пышущий жаром стержень. С нижних уступов открывался вид на все Поле, со средних ничего не было видно, кроме стелющихся внизу тяжелых облаков, похожих на пропитанное водой тряпье.
А на вершине, объятые вечным пламенем, возвышались крепостные стены замка Создателей – Пылающие Башни. Никто из детей Поля не мог приблизиться к Пылающим Башням. Вечное пламя пожрало бы смельчака, если б такой объявился хоть однажды.
Когда Полей стало больше, когда Создатели исчезли с тем, чтобы никогда не вернуться, вечное пламя стало потухать, а скоро и вовсе пропало. Горячие Камни перестали быть горячими, но все еще хранили тепло Создателей. И Пылающие Башни остались чернеть под обожженным небом. Враждующие кланы – Золотой Дракон и Мертвый Дом, сражавшиеся ранее за Башни, забыли о Камнях. Дети Поля постепенно обживали Скалу – так они назвали ее, предав забвению старое имя. Они селились на нижних уступах и редко – на средних, потому что огонь, зажженный их руками, бледнел и гас от недостатка кислорода уже на пути к верхним уступам.
И хотя Создателей больше не было в Пылающих Башнях и давно погасло вечное пламя, к верхним уступам никто не ходил. Дети Поля, живущие на Скале, складывали легенды о злобных духах, обитающих там.
И к Пылающим Башням до сих пор никто не смел приближаться.
Небеса изменили свой цвет – от багряно-красного к тяжелому медному. Близилось время сна, когда с верхних уступов Скалы по длинной, вьющейся серпантином лестнице на площадку шириной в сотню шагов спустился человек в темной одежде. Путь с верхних уступов был долог; закончив спуск, человек присел на жухлую траву в паутинной тени иссохшего дерева. Он тяжело дышал, слишком прозрачный воздух с трудом насыщал его легкие. Поднявшись, он осмотрелся – на площадке, покрытой скудной растительностью, кроме прилепившейся к серой стене хижины, не было ничего. Человек в темной одежде вытащил из-за пазухи странного вида ожерелье: нанизанные на бечеву округлые дощечки, похожие на монетки. Дощечек было четыре, и на первой раскинул крылья искусно изображенный белогрудый орел.
Дверь хижины открылась, оттуда показался косматый бородач в одежде из звериных шкур.
– Чего тебе? – выкрикнул косматый.
Человек в темной одежде поспешно поднялся.
– Ты живешь здесь? – неожиданно тонким голосом спросил он.
– Об этом ты мог бы и не спрашивать. Конечно, живу. Что еще, по-твоему, я здесь делаю?
Глаза пришельца стали беспокойными.
– Подойди ко мне, – попросил он.
Косматый и не подумал выполнить просьбу.
– Мне нужно видеть, как ты ходишь, – сказал пришелец почти умоляюще.
– Ты пришел с нижних уступов или с Подножия?
– Я пришел снизу, и я шел очень долго.
– Ты долго шел, чтобы посмотреть на мою походку? Внизу нет других развлечений?
– Подойди ко мне, прошу тебя!
Косматый пожал плечами. Он сделал несколько шагов по направлению к незнакомцу и остановился. Левая нога косматого при ходьбе неестественно искривлялась; прогибалась в колене назад, будто в ноге был перевернут коленный сустав.
– Этого достаточно?
– Не так давно ты убил птицу.
– Что?
– Ты убил белогрудого орла.
В голосе косматого прорезалось раздражение:
– Я убил белогрудого орла! – подтвердил он. – Птица села на то дерево, под которым стоишь ты. Я чуть приоткрыл дверь хижины и всадил стрелу орлу под клюв. Я боялся, что он рухнет туда… – косматый указал рукой на край площадки, где начиналось затянутое белесым туманом небытие, – но он повис в ветвях. Я совершил какое-то преступление? Почему тебе интересна моя охота?
Человек в темном не ответил – если, конечно, вообще собирался отвечать. А косматый вдруг хлопнул в ладоши.
– Ты – оракул! – воскликнул он. – Ты служишь Старейшим и Всевидящим! Я никогда не видел таких, как ты, я только слышал о вас. Здесь редко кого можно увидеть… Скажи, а мне не полагается никакого вознаграждения за то, что я оказал тебе помощь?
