Роджер Желязны - Имя мне Легион
У меня вновь возникло странное чувство, что я смотрю на мир, словно бы через оружейный прицел. Разница с прежними моими ощущениями состояла только в том, что на этот раз я видел глазами Палача то, что происходит на лужайке перед домом. Я увидел Берта, стоявшего перед дверью с поднятой винтовкой, и Ларри у левого угла дома, достававшего из кармана гранату. Оба охранника двигались необычайно медленно.
Ларри еще возился с чекой, когда Берт выстрелил. Пуля ударила о мой грудной панцирь (вернее, панцирь Палача) и срикошетила куда-то в сторону. Сильный удар на мгновение остановил меня. Через долю секунды последовал второй выстрел, но я уже был рядом с Бертом. Вырвав ружье из рук охранника, я с размаху ударил прикладом по двери. Она разлетелась в щепки. Еще через мгновение я стоял перед человеком со шлемом на голове и лазерным пистолетом в руке.
Я ощутил странное раздвоение своего восприятия. Одновременно я видел гладкое, вороненое тело человека-машины и самого себя: левая рука вытянута вперед, в правой — лазерный пистолет. Собрав всю свою волю, я пытался установить контроль над Палачом.
Палач резко замедлил движение, словно его ноги увязли в клее. Только инерция немалой массы заставляла его приближаться ко мне, но я уже перехватил инициативу и был готов первым нанести удар.
В этот момент за окном раздался громоподобный взрыв, и почти сразу же на стену здания обрушился град осколков и мелких камешков. Конечно, это упала граната Ларри!
Я на мгновение потерял самообладание, и этого оказалось достаточно Палачу, чтобы оказаться в двух шагах от меня. Нацелившись ему в грудь (именно там располагался его нейристорный мозг), я нажал на спусковой крючок лазерного пистолета, но опоздал — молниеносным ударом машина отвела мою руку в сторону. Затем Палач вырвал пистолет и швырнул его в окно, за ним последовал шлем. И тут же Палач пошатнулся, словно споткнувшись, — это Берт выстрелил ему в спину.
Палач развернулся и метнулся к Берту, прежде чем я успел пустить в ход пластиковую перчатку. Точным ударом в голову он заставил охранника полететь кувырком в угол комнаты. На долю секунды Палач замер в дверном проеме — Ларри воспользовался этим, выстрелив из огнемета. Машина скрылась в облаке пламени. Чуть позже я услышал треск металла и вопль Ларри. Когда пламя опало, я увидел, что бедняга лежит лицом в снегу.
И тогда Палач вновь повернулся ко мне.
На этот раз он не пытался напасть. Он поднял шлем из сугроба и пошел ко мне, но не очень быстро. Снежинки падали на его гладкое стальное тело и не таяли.
Я стал пятиться, пока не оказался в центре комнаты. Палач вошел через опаленный огнем косяк и небрежно положил шлем на кресло.
Без борьбы сдаваться я не собирался. У меня четвертый дан по дзюдо, хотя я сильно подозревал, что сейчас это мне не очень поможет.
Я вытянул вперед руки с плотно сжатыми ладонями, нацелив их на овальный фотоприемник в голове робота. Еще более внимательно я следил за положением его ног. Увы, несмотря на общий антроподобный облик, Палач не имел мускулов, которые можно было парализовать точным ударом, и ноги его были расставлены шире, чем обычно бывает у людей. Трудно было судить о его устойчивости. К тому же он был очень массивен.
Когда он приблизился, я сделал резкий выпад правой рукой, нацелившись в его фотоприемник. Палач молниеносно отразил удар и продолжал медленно наступать. Пританцовывая, я стал двигаться вокруг него, стараясь сохранить дистанцию в несколько футов. Одновременно я следил за тем, как он разворачивается на месте — это могло многое сказать о положении его центра тяжести.
Человек-машина оказался симметричным относительно продольной плоскости сечения. Особой устойчивостью он, очевидно, не обладал — это давало определенный шанс. Как мне показалось, он внимательно следил за моей левой рукой. Возможно, он догадывался, что в ней я держал пластиковую взрывчатку, смертельную для нас обоих. Так или иначе, правой, согнутой в локте рукой он прикрывал округлый лючок в своей груди. За ним располагалось самое уязвимое его место — нейристорный мозг.
Продолжая кружить вокруг Палача, я схватил трость сенатора, стоявшую у стены, и, выбрав удобный момент, сделал ею выпад, нацелив в фотоприемник. Палач успел парировать удар, и трость полетела в дальний угол комнаты. Поскольку в это же время ему приходилось кружиться на месте, следя за мной, то он на мгновение потерял координацию. И тут я ударил его рукой в черной перчатке. Взрыв мог убить и меня тоже, но риск был совершенно оправдан — машина и так скоро добралась бы до меня.
Палач с неожиданной ловкостью отклонился в сторону, и взрывчатка приклеилась не к его груди, а всего лишь к плечу. Я прыгнул и покатился по полу. Послышался негромкий взрыв. Повернувшись, я с ужасом увидел, что он не принес ожидаемого эффекта. У Палача была оторвана правая рука по плечо, а лючок на груди лишь слегка сдвинулся в сторону. И все.
Я вскочил на ноги, теперь надеясь лишь на бегство, но стальная рука сразу же вцепилась мне в горло. Я почувствовал, что гибкие пальцы нащупывают сонную артерию. Захрипев, я отчаянно пытался вырваться, но вместо этого провалился в небытие...
Спустя некоторое время я очнулся. Оказалось, что я сижу в кресле сенатора, и мои глаза закрывает что-то темное. Вдруг в ушах у меня зажужжало, и донесся негромкий голос:
— Да, ты жив, и на твою голову надет шлем. Если ты попытаешься использовать его против меня, то я тотчас сниму его.
— Понимаю. Что ты собираешься делать?
— Немногое. Но прежде я должен рассказать кое-что. Хотя ты вряд ли мне поверишь.
— Это верно.
— Для начала я скажу, что четверо людей, охранявших этот дом, живы. Их кости и внутренние органы целы. Я лишь отключил их сознание, чтобы обезопасить себя.
— Очень любезно с твоей стороны.
— Джон Донн, я никому не хочу причинять вреда. Сюда я пришел только для того, чтобы увидеть Джесси Брокдена.
— Так же, как ты «увидел» беднягу Дэвида Фентриса?
— Я прибыл в Мемфис слишком поздно и не смог встретиться с ним. Он был мертв, когда я вошел в дом.
— Кто же убил его?
— Человек, которого Лейла послала за шлемом. Он был одним из ее постоянных пациентов.
Черт побери! Я внезапно вспомнил троих мужчин, которых встретил в холле в первый мой приезд к Лейле. Тот, кто постарше, вышел из лифта последним... Постой, да я же видел мельком его лицо в толпе в аэропорту Мемфиса! Тогда я не придал этому никакого значения, посчитав это случайностью.
— Почему? Почему она сделала это?
