Ким Робинсон - Золотое побережье
– А ты не мог бы оторваться от старика Шекспира и съездить в Ла-Холью к моим богатеньким друзьям? Они нас приглашают.
– Поехали. А «Гамлет» этот у меня и дома есть. Сэнди собирает Артура, Эйба и Таша.
– А не подвезет ли нас Хэмфри? – На его лице расплывается ехидная улыбка.
Все хохочут; Хэмфри старается ездить как можно меньше, экономит на электричестве. Он знает все кратчайшие пути и может посоветовать самый дешевый маршрут, связывающий две любые точки ОкО, быстрее любого автомозга.
– Хэмфри, – вкрадчиво мурлычет Сэнди, – у тебя такая большая, отличная машина, так не подвез бы ты нас, – он указывает на остальную компанию, – в Ла-Холью. Там такая тусовка – год вспоминать будешь.
– А что, разве тут плохо? Разве можно желать чего-нибудь еще?
– Можно, конечно, можно! Давай, Хэмфри… – В руке у Сэнди появляется пипетка «Звонка», он знает, что перед этой отравой Хэмфри не устоять.
– Да нельзя же уходить с собственной тусовки… – начал было Хэмфри, но тут же смолк; Сэнди выпроваживает его в дверь, чуть задержавшись по пути, чтобы чмокнуть Анджелу и в паре слов объяснить ей происходящее. Вспомнив про Джима и Вирджинию, он поворачивается назад, чмокает ее еще раз, говорит: – Я тебя люблю, – и снова бежит к двери. Они спускаются не лифтом, а по редко используемой лестнице, впереди идут Сэнди с Хэмфри, а за ними, хихикая и толкаясь, Артур, Эйб, Таши и Джим.
– А как вы думаете, – шепотом спрашивает Эйб, – прорезал Хэмфри в дверях своей машины щелки для монет?
– Нет, – уверенно качает головой Таши, – скорее уж поставил счетчик, как на такси. Доход и больше и вернее.
– И снаружи не заметно, – добавляет Артур.
– Слушай, – доносится снизу голос Хэмфри, – а может, мы оплатим пробег все поровну? – Эйб, Артур, Таши и Джим зажимают себе рты, но, когда Сэнди самым серьезным голосом заявляет: «Само собой, Хэмфри, да еще износ покрышек – его тоже стоило бы учесть», – они не выдерживают и буквально взрываются. Лестница гудит от хохота, Таши обессилено повисает на перилах, а Эйб, Артур и Джим падают на лестничную площадку и следующий пролет преодолевают на четвереньках. Хэмфри и Сэнди останавливаются, оборачиваются и наблюдают за этим необычным способом передвижения по лестнице, на лице Хэмфри – недоумение и озабоченность, на лице Сэнди – всегдашняя его психованная улыбочка.
– Ну вы, ребята, и уторчались.
Вот тут они окончательно рушатся, не помогают и четыре точки опоры. А может – и вправду уторчались? Кое-как собрав себя с пола, они выкатываются наружу и залезают в машину, тщательно обследуя при этом ее дверцы и приборную доску.
– Ребята, вы чего там высматриваете? – недоумевает Хэмфри.
– Ничего, ничего, совсем ничего. Так что, поехали? Разве мы еще не едем?
И они поехали. В Сан-Диего.
Глава 25
Они едут по четыреста пятому и разговаривают – все, кроме Сэнди, который обмяк на переднем сиденье и только улыбается; похоже, он в полной отключке, пытается хоть немного отдохнуть в пути.
Хэмфри рассказывает, как он, Сэнди и какие-то еще ребята ездили в Диснейленд.
– Мы стояли в очереди на Страшное путешествие мистера Гада, стояли минут уже сорок пять, и тут Чапмэн вдруг сбрендил. Вы бы только посмотрели – мы все стояли там, ну, ждали, двигались потихоньку вперед, а тут у него глаза вдруг выпучились, и на лице радостная эта ухмылка, ну, знаете, как всегда у него, когда мысль появляется. – Все хохочут, они знают знаменитую ухмылку Сэнди. – Эй, Сэнди, покажи нам, как ты это делаешь! – Полусонный Сэнди послушно изображает свою ухмылку. – И говорит, очень так медленно, по одному слову: «Знаете, ребята, а ведь эта поездка продолжается меньше двух минут. Ну, может, ровно две минуты. А в очереди мы стоим целый час. Получается отношение тридцать к одному. Да и все это путешествие – просто машина едет в темноте, среди голограмм. Вот я и подумал… как вы думаете… неужели это самое плохое отношение во всем Диснейленде?» И снова у него эта сумасшедшая морда, и он продолжает: «И я думаю, мне интересно… кто из нас сумеет найти самое-самое плохое отношение?» И тут мы сразу усекли, что он придумал новую игру, соревнование такое, и весь день стал совсем другим, а то это был до упора тоскливый день, ведь там, в Диснейленде, толпа, что не протолкнешься, а тут – такой бредовый конкурс, ведь интересно, правда? Мы назвали это «Отрицательный Диснейленд» и договорились, как начислять очки за самые дурацкие аттракционы и самые плохие отношения.
Четверо, занимающие два задних сиденья, не могут поверить.
– Да брешешь ты все, не может быть.
– Да нет, не вру! Туда только так и можно ходить! Ведь теперь, когда Сэнди это придумал, мы больше не боролись с обстановкой, мы же, как раз наоборот, носились всюду, выискивая очередь подлиннее, а потом очередь эта была для нас все равно как тот аттракцион, и мы все время смотрели на часы, и каждый раз, когда мы поворачивали за угол, впереди оказывался Сэнди – торчит над детишками, как колокольня, и глаза выпучены, и ухмылка, и ловит кайф от этих чудовищных хвостов, которые нужно выстоять, чтобы ознакомиться со Слоном Дамбо, Сказочным каналом, Кейси-младшим, Подводной лодкой…
Сэнди блаженно улыбается.
– Гениальная мысль, – бормочет он с закрытыми глазами. – Теперь я туда только так и хожу.
– А кто выиграл? – интересуется Джим.
– Сэнди, кто же еще. Набрал в сумме пять с половиной часов ожидания на восемнадцать минут поездок.
– А чего тут такого, – вступает Таши, – я запросто наберу больше. Чего там наберу, я уже набрал больше, гуляя по самому обычному, положительному Диснейленду!
Встрепенувшийся Сэнди высказывает недоверие, окончательное решение вопроса откладывается до следующей поездки в Диснейленд.
Они пересекают границу округа Ориндж и попадают в Сан-Онофре, теперь по обеим сторонам трассы мелькают здания атомной электростанции, восемнадцати огромным бетонным сферам тесно в узкой долине, они распирают ее, как чумные бубоны – подмышку. Ровными колоннами уходят за горизонт стальные опоры высоковольтных линий, и все это – и чудовищные сферы, и опоры, и вспомогательные здания – усыпано галогенными, ксеноновыми, ртутными лампами, залито их слепящим, безжалостным светом.
– Кэмп Пендлтон, – объявляет Джим, и все хором подхватывают:
– Защищает сокровища природных ресурсов Калифорнии!
Во всяком случае – так гласит неоновая надпись. Это, собственно, шутка – в добавление к атомной электростанции базирующаяся здесь морская пехота заключила с городами южной части ОкО контракт на переработку бытовых и промышленных стоков; построенное для этой цели предприятие раскинулось к югу от Сан-Онофре, на холмах. Бетонные бункеры и резервуары похожи на нефтеперегонный завод и размерами своими не уступают чудовищным яйцам Сан-Онофре. Еще южнее расположена опреснительная установка, построенная на земле, взятой в аренду у тех же морских пехотинцев и снабжающая водой большую часть ОкО, – огромный комплекс опутанных трубами зданий, почти неотличимый от атомной электростанции, и многие километры пляжа, изуродованного горами соли и какими-то цистернами.
