Тамара Воронина - Жил-был сталкер
Ландшафт опять менялся. Он тускнел, бледнел, таял: сначала горы вдали исчезли, потом ликвидировалось море. Они стояли на зеленой траве с проплешинами желтых, серых и коричневых камней. Обрыв, с которого свалился Маркиз, был рядом, довольно высокий, шею можно свернуть, а можно и не свернуть. Из земли торчали толстые обломки корней. Метрах в пятистах действительно было море, нормального зеленоватого цвета. На его поверхности отсвечивали блики обоих солнц, так что зрелище было впечатляющее. В одну сторону тянулся ровный каменистый берег, в другой, далеко, в нескольких километрах, видны были какие-то строения. А неподалеку стояло сооружение вроде маяка или обелиска, в человеческий рост, не более метра в поперечнике. За ним валялись какие-то предметы неизвестного назначения. Шарло хулигански написал на обелиске фломастером «Здесь был Дон Карлос» на двух языках. В сторону строений не хотел идти даже он. Ему не понравилась встреча.
Молча они вскарабкались на обрыв и не без облегчения увидели однообразную зелень. Маркиз оглянулся. Сзади было абсолютное Ничто. Он замер, стараясь сохранить это в памяти, и вздрогнул, услышав тихий голос Джеммы:
– Если ты видел именно это, я понимаю, почему ты не хотел идти.
– Неплохо они обороняются, наверное, тоже пришельцев не любят, – заметил Шарло. Он заворачивал прихваченные с берега предметы в свой свитер. – Покажу козлам на базе, но не скажу, где взял, пусть помучаются, – объяснил он в ответ на взгляд Маркиза. – Может, они знают, что это за прелестное местечко.
– Почему обязательно пришельцев? – спросил Дени. – Может, воинственные племена…
Маркиз кивнул. Голова болела так, что жить не хотелось, естественно в переносном смысле. В прямом Маркизу жить хотелось всегда. Вздохнув, Шарло достал из рюкзака ворованные таблетки и скормил одну Маркизу.
– А что вы сделали? – спросил он умирающим голосом.
– Блокировались, – туманно пояснил Дени. – И тебя, и себя… А внизу ты видел сумасшедший пейзаж?
– Да.
– Ясно, – бодро произнес Шарло. – Братья по разуму говорят, что у тебя глухой блок, значит, чтобы его снять, нужно крепко приложить тебе по черепу. Но я им не скажу.
– Говорила я вам, Маркиз знает, что делает, – пробормотала Джемма. Шарло покаянно повесил голову.
– Дураков учить надо.
– Все еще? – не без язвительности поинтересовался Маркиз. Таблетка придала ему сил, хотя голова по-прежнему болела. Умница Джемма протянула ему фляжку.
Обратная дорога казалась легче, потому что почти все время шла чуть-чуть под уклон. Они жевали безвкусные «баклажаны» и неаппетитные на вид, но напоминающие вкусом соленую рыбу, стебли, осмелев, съели напоминающий фаллос овощ, повизгивая от восторга. Шарло сбегал за вторым, и его они тоже съели. Овощ почему-то навел Шарло на гениальную мысль.
– А интересно… Джемма, а ты можешь вызвать отсюда Дьявола?
Джемма и Дени тут же загорелись этой идеей, а Маркизу Дьявол и дома надоел, поэтому он лег и закинул за голову руку. Левую, потому что правая ныла. Разбудил его Дени. Он лег рядом и тихонько сообщил:
– Ты не дергайся, но в кустах что-то живое. И, по-моему, разумное.
– Уверен?
– Я вижу.
Маркиз скосил глаза на кусты и ничего не увидел, хотя глаза от напряжения заболели.
– Все, – немного погодя сказал Дени. – Нет.
– Ушло?
– Нет, исчезло.
– И ты видел?
– Не надо скептицизма, папуля. Я вижу многое, чего не видишь ты.
– Знакомо, – усмехнулся Маркиз. – Слышал. Ты не человек.
– Хочешь или нет, но я не совсем человек. Не совсем землянин. Я ведь от тебя унаследовал только внешность. Все остальное – наше.
– Ты действительно не можешь жить в лесу?
– Действительно. Хотя Королева просила меня присматривать за тобой. Это парадокс: я слишком человек, чтобы жить в лесу. Зона действует на меня плохо.
– А на кого она хорошо действует? – риторически спросил Маркиз и подумал, что он, наверное, чересчур устал. Надо же, вместо того чтобы собирать манатки и драпать куда подальше от живого и разумного, которое исчезает, он спокойно беседует с сыном на вольную тему.
Джемма перестала вызывать Дьявола, хотя из красного камня бил луч, под которым дымилась трава. Интересно, а Дьяволу хотя бы икалось? Что он чувствует, когда она его вызывает?
Живое и разумное больше не появлялось, они шли без приключений, правда, Маркиз чувствовал себя все хуже и хуже. Его тошнило, голова кружилась, он слопал уже все инопланетные таблетки, и Дени уже врачевал его таинственным способом из серии «я-же-не-человек-папа» даже без наложения рук. Сотрясение мозга – это еще куда ни шло, кровоизлияния бы не было. И вообще, дойти бы до Зоны, там до дома рукой подать.
До Барьера они дошли быстрее, чем от Барьера до берега, и нашли Барьер тоже легко. Маркиз только удивился, почему никто из-за Барьера не возвращался – это оказалось довольно просто. Может, затягивал Мираж. А может, остальные попадали в другой мир, еще менее приветливый. Надо будет сходить еще разок, попозже, недалеко: посмотреть, будет там однообразная зелень с плодами непристойного вида или что-то иное…
Они отдохнули около Барьера, потому что по Зоне их не мог провести никто, кроме Маркиза, никто из них не был сталкером, здесь они полностью полагались на него… Еще одна головная боль… точнее, сразу три. Он собрался с силами. К счастью, Зона была странно гостеприимна. Обалдела, наверное, от беспримерной Маркизовой наглости. Или надеялась, что он сам сдохнет. Он не отважился пройти по узкой полоске чистой земли между «комариной плешью» и усыпанной «блестками» серой травой, пошел в обход, слава богу, не заблудился, ориентацию не потерял…
Зато он потерял сознание. Очнувшись, увидел встревоженного Шарля, настрою которого на Маркиза никакая Зона не помеха.
– Можешь протестовать, – сказал Шарль, – но я отнесу тебя на базу.
Маркиз не протестовал. Земля раскачивалась так, что для надежности он вцепился во что-то здоровой рукой – как оказалось, в ботинок Дени. Все двоилось и расплывалось. Даже единственная в мире жена.
На базе он проснулся в привычном для себя месте. Робби хлопотал возле какой-то сложной аппаратуры. Лежать было удобно и мягко. Повязки на голове не было, видно, рану залили коллоидом. Мозги, наверное, тоже залили, потому что голова не болела. Рука (без повязки) тоже не болела.
– Эй, – сказа Маркиз, – привет.
– Здравствуйте, – образовался запрограммированный на вежливость Робби. Клипсы-трансляторы переводили эту вежливость как обращение на «вы», хотя на линкосе она выражалась как-то по-другому.
– Я давно здесь?
