Анатолий Днепров - Сборник рассказов
Меня вытащили наверх и стали поздравлять. Появился какой-то тип и протянул мне пачку денег. «Вот, — говорит, — получайте. Через неделю приходите смотреть в кинотеатр „Гомункул“ фильм с вашим участием в качестве самоубийцы. Здесь полторы тысячи долларов. После выхода картины на экран получите остальные пятьсот».
Я ходил в течение недели на все сеансы в «Гомункул» и смотрел на себя в качестве самоубийцы. Пятьсот долларов мне так и недодали. Сказали, что ровно на эту сумму я насмотрелся на себя.
Вскоре после этого ко мне приехали представители из фирмы братьев Крукс, и я с радостью расплатился за свою электронную машину. С этого момента она стала, как говорится, «телом и душой» моя.
Следующая операция, которую я выполнил по совету электронной машины, была женитьба на одной старой леди с Парковой авеню. Женитьба обошлась мне в тысячу долларов. Через пять дней леди умерла, оставив мне чек на пять тысяч. Эту сумму я превратил в старое полуразрушенное ранчо в штате Невада, за которое через неделю от правительства получил компенсацию в пятнадцать тысяч: на месте моего ранчо построили атомный полигон. На пятнадцать тысяч я закупил у одного канадца тихоокеанские крабы, которые тут же перепродал ресторану «Ритц» за тридцать тысяч. Каким-то чудом мои крабы оказались единственными из всего ассортимента в стране, имеющими допустимую дозу радиоактивной заражённости. После всех этих удачных операций я решил стать миллионером.
И вот однажды, предварительно помолившись богу, я набрал на клавиатуре своего советчика пятизначную цифру, все, что у меня в тот момент было. Затем я нажал педаль. Никогда не забуду того вечера.
Лента почему-то долго не появлялась. Затем показался кончик, который тут же исчез. Внутри у машины гудело и скрежетало. А затем — я уже было начал терять терпение — появилась лента с советом, который я буду помнить до гробовой доски: «Все деньги, которые у тебя есть, сожги в камине».
Я долго чесал затылок, следовать или не следовать этому совету. Однако я слишком верил машине и поэтому после длительных размышлений связал бечёвкой все свои доллары, разжёг камин и швырнул деньги в огонь. Усевшись рядом и глядя, как обращаются в пепел мои кровные денежки, я с приятным волнением ожидал, что вот-вот произойдёт очередное чудо, которое моя умная электронная бестия приготовила для меня, основываясь на анализе политической и экономической обстановки. Деньги спокойно сгорели, я даже пошевелил пепел прутом, а чуда не было. «Будет, обязательно будет», — думал я, прохаживаясь по комнате и нервно потирая руки.
Прошёл час, прошло два, а чуда все не свершалось. Я в недоумении стал возле своего «пианино» и сказал: «Ну?» Никакого ответа не последовало. «Скорее же отдавай обратно деньги!» — крикнул я. Машина продолжала хранить подозрительное молчание. Собственно, она и не умела разговаривать. Тогда, совершенно потеряв голову, я снова на клавишах набрал ту сумму, которой у меня уже больше не было. Когда я нажал педаль, произошла совершенно возмутительная вещь. Поползла телеграфная лента со сплошными нулями. Сплошные нули и ни одного вразумительного слова. Взбешённый, я стал стучать по машине кулаком, затем пинать её ногами, но она не унималась. Из неё лезли одни нули. Это привело меня в такую ярость, что я схватил чугунную решётку, которой закрывают камин, и изо всех сил стал колотить ею по электронному советчику. Полетели щепки корпуса, остановилась лента, и машина замерла. А я в отчаянии продолжал ломать электронную шарманку до тех пор, пока на полу не оказалась груда щепок, битого стекла и бесформенного клубка проволоки. Повалившись на диван и обхватив руками голову, я выл, как раненая пантера, проклинал все. начиная от радиоламп и кончая изготовленными из них электронными советчиками. Во время этого приступа горячки я бросил взгляд на оставшийся от моей машины хлам и заметил кусок ленты с какими-то буквами. Я чуть было не сошёл с ума, когда прочитал то, что там было написано и что не хотела сообщить мне электронная тварь. Там было сказано: «Продай меня, доложи эти деньги к тому, что у тебя есть, и купи у братьев Крукс и К€ усовершенствованную машину „ЭС, модель ‘2“.
— А почему ты говоришь, что машина не захотела тебе сообщить об этом? — спросил Роба лысый пьяница, который, слушая удивительный рассказ, совершенно протрезвел. — Может быть, она просто испортилась…
— Конечно, черт бы её побрал, не захотела. Она нарочно дала мне совет сжечь деньги, чтобы я её не продал. Только она не учла моего темперамента:
о нем ни в одной газете не было написано.
— Странно, — заметил интеллигент во фраке— Получается, ей не хотелось с вами расставаться? Вы за ней так ухаживали.
— В том-то и дело. Она ко мне очень привыкла. Последнее время, когда мне особенно везло, я за ней ухаживал, как за невестой. Я покрыл её шёлковым покрывалом. Каждый день вытирал с неё пыль. Я даже купил несколько пальм и расставил их вокруг «ЭС, модель ‘1». Вместо трех газет она у меня читала все десять. И вот результат. Когда согласно политической и экономической ситуации я должен был её продать и купить новую, усовершенствованную машину «ЭС, модель ‘2», эта гадина из-за своего бездушного эгоизма меня обманула.
— Вот вам и век, в котором мы живём, — глубокомысленно произнёс парень в синей блузе. — Даже электронным машинам верить нельзя…
Глубоко вздыхая, все стали расходиться. Последним ушёл Роб Дай.
Полосатый Боб
1
Мы смотрели на оранжевую остроконечную громаду, возвышавшуюся в полумиле от нас на фоне бирюзового неба. Просто удивительно, как возникла эта скала высотой в три тысячи футов в центре песчаной равнины.
— Чудо природы, — заметил Боб, — Бывает же такое!
Вдали между нами и скалой виднелась изгородь из колючей проволоки, и сквозь неё к горизонту убегала узкая бетонированная дорожка В том месте, где дорожка пересекала изгородь, у ворот под брезентовым грибком стоял часовой.
— Наверное, здесь когда-то кругом были скалы. Со временем они выветрились, и осталась только одна эта.
Я посмотрел на Боба и про себя усмехнулся. В лучах яркого утреннего солнца белые полосы на его лице стали бледно-розовыми, как будто в этих местах кожа была аккуратно срезана бритвой.
— Знаешь, что я думаю, — сказал я. — Что не сделали за миллионы лет дожди, грозы и ветры, то за десяток лет сделаем мы, люди.
Боб опустил голову и стал ногой ковырять бархатистый песок. Мне показалось, что он стесняется белых полос на своём лице. Перед поступлением на работу нас всех проверяла медицинская комиссия. У Боба признали какую-то редкую болезнь под названием «витилиго». По непонятной причине на теле появляются места с отсутствием пигментации. В остальном он был парень как парень.
