Сергей Калашников - Странный мир
Потом показались дымы Камышовских печей и дело пошло совсем весело. Становилось жарко, а о том, что в пункте назначения будут поить и отведут в тень, животное знало.
Жеребят привезли через час. Пять ногастых нескладных созданий выглядели обыкновенно.
— Кажется, нам крепко повезло, — сказала Славкина спутница при их виде. — Это мустанги, просто одичавшие лошади. Я, конечно, не самый великий коневод, но, думаю, справлюсь с их приручением.
Пять дней дороги до ранчо не были отмечены ничем примечательным. Два человека — парень и девушка, просто вели на веревках, обвязанных вокруг шеи, маленьких лошадок, делая остановки на ночлег рядом с источниками, отмеченными на карте. Много болтали. Эта Иринка была совсем ненамного старше своего спутника и не утомляла его знаками женского внимания. Словно с сестрой, или подругой с детства. Зато она показала ему массу съедобных корешков, которые девчата в своем нимфатории разыскали во время охот в степи. Объяснила множество хитростей, связанных с поиском источников воды, мест, где, выкопав неглубокую ямку, можно было добраться до почвенной влаги. Словом, прогулка получилась содержательная.
А вот на ранчо Славку ждали неожиданные впечатления. Во-первых, дом оказался один. Большой, двухэтажный, он выглядел как угловая башня недостроенной крепости. Хотя, ничего крепостного здесь не было. В роли стен выступали длинные хозяйственные пристройки, далеко еще не завершенные. И ряды просыхающих саманных блоков говорили о серьезных архитектурных замыслах местного старшины.
Стены первого этажа толщиной около метра, имели окна только в двух смыкающихся стенах, направленных на юг и восток. Две другие стены являлись одновременно и торцами построек, в которых располагались летняя кухня и столовая, сараи, мастерские и уже начавшая обретать контуры конюшня. Стены второго этажа были вдвое тоньше, и оконтуривали зимнее жилье, поделенное на восемь комнат, выходящих в общее центральное помещение. Все это отапливалось единой печью с первого этажа, довольно часто уставленного столбами, поддерживающими перекрытие.
— Понимаешь, Слава, если сложить стену из сплошного самана, то сушить ее приходится очень долго. А собрать из блоков получается быстро, — объяснил один из парней.
— А как вам удалось устроить такие перекрытия? Из чего это они?
— Та же глина с навозом и степная трава. Главное перемешать хорошо. Снизу и сверху плетни, и сквозь балки деревянные палки-арматурины пропущены. Не хуже бетона прочность. Только нельзя давать отсыревать. В общем, если бы еще кровлю нормально сделать, века простоит. Хотя, конечно, уход за такой постройкой потребуется. Глину по периметру нужно каждый год трамбовать, и стены известью белить.
— А еще в окна вставить стекла, и настелить деревянные полы, — продолжает Славка.
— И водопровод подвести, и канализацию вывести, — дополняет Ниязов.
— И уж, ладно, обойдемся без электричества, нам бы хоть масла для ночного освещения, — включается в составление «перечня» Зоя. Она со своим Костиком теперь тоже здесь живет.
— Вообще, молодцы вы, ребята. Лучше всех пока устроились. Домовитей, благоустроенней, — констатирует Слава. — Видел я сколько вокруг молодых деревьев насажано. И ведь прижились.
— А чего бы им не прижиться, если каждый день по кружечке воды получают, — девушку эту зовут Тасей. — От души то напоить все насаждения тут просто воды не хватит. Но, чем больше зелени, тем больше влаги. Все-то, почитай, взрослые деревья мы вырубили в здешнем лесу, зато молодых насажали.
— Откуда, интересно, саженцы?
— Молодая поросль часто всходит от корневищ взрослых деревьев. Один побег оставляем, остальные рассаживаем. Пока, конечно, одни вички торчат, но уже в следующем году они укоренятся, будут выглядеть бодрее. Опять же саженцы из Куреневки мы несколько раз привозили, и от того леса, что в сторону Вишневки. Так что смесь у нас из плодовых и разных других культур. Мы же при посадке в ямку перегноя подбрасываем, как следует, так что принимается неплохо.
* * *Славка сидит на лавочке в тени одной из стен и наблюдает за тем, как Ирина гоняет по кругу жеребенка. Вообще-то, считается, что он для этого еще мал, но ей не терпится начать тренировки. И сейчас она заставляет это недоразумение бежать вокруг нее на длинной веревке. А рядом с ним, на той же самой скамейке сидит Зоя.
— Знаешь, здесь немного скучновато живется. Это пока ты приехал, пока тростник перекладываете — вроде свежего дыхания внешнего мира. Новые лица, новые загоны для лошадок. Ирка, конечно, начала с животиной работать, может и с этими антилопами гну какой-то толк станет получаться. Все веселей. А в остальном — каждый день уйма обыденных работ. Трусим пшеничку, что весной посажена, охотимся, коптим окорока и строимся все время. Мне в моем положении комфортно, покойно. А вот парни нервничают. Их семеро здесь, а женщин только три, да вот Иринка четвертая. Мужики могут начать ее делить.
— Да уж, это вполне возможно. Поговорю-ка я с Ниязовым, чтобы командировал со мной ребят в Вишневку. Там никак толком не построятся, а тут народ рукастый, искушенный. А туда из вашего нимфатория девушки как раз приедут помогать. Может, у кого, что и сладится. — Славке с Зоей сейчас тоже легко. Он и раньше замечал за ней способность видеть многое, а теперь, когда ее наблюдательность уже не касается его интимной сферы, это радует.
Он еще не слишком хорошо себе представляет, как в будущем строить жизнь маленькой человеческой общины здесь в степях Северного Причерноморья, но уже понятно, что сгонять всех в одно место невыгодно. И полная централизация вместе единовластием, ничего доброго им не сулят. Но любая совокупность людей объединяется всегда вокруг чего-то, к чему-то тяготеет, в чем действительно нуждается. И первое, что понадобится им — это школа. Пусть она будет работать всего пять нежарких месяцев. Важно, что детишки съедутся под присмотр педагогов, перезнакомятся, узнают то, что еще помнят из наук другие люди. Пусть не все постигнут дифференциальное исчисление, даже без логарифмов многие обойдутся, но Евклидову геометрию, возведение в степень и извлечение корня — это точно требуется. И физику, пусть в пределах классической теории рубежа девятнадцатого и двадцатого веков. Химию — с уклоном в практическую область.
Оглянувшись на башню здешнего дома, вспомнил Хогвартс из знаменитого фильма, уроки зельеварения. А хоть бы и так. Те же семь лет, только не с одиннадцати до восемнадцати, а с семи до четырнадцати. В этом мире придется раньше взрослеть, потому, как суров он, и не обустроен. И таким останется. Тут по первым прикидкам выходит, что один человек на квадратный километр для этой зоны близко к пределу, за которым со здешней природой начнут происходить антропогенные изменения. Оно им не надо. Только в разведанной, нанесенной на карту области можно без проблем для людей и природы прокормить полсотни тысяч человек. А потом не обойтись без ограничения рождаемости. И для этого необходимо, чтобы населяющие эту землю люди были образованы, самостоятельны, разумны. И потребуются эффективные контрацептивы.
