Александр Потупа - Контакт, или Несколько мыслей и диалогов, подслушанных долгим зимним вечером XXI века
— Ничуть. Это было очень интересно, но у меня, Сева, есть проблемы контакта с совсем иной цивилизацией. Эта цивилизация сидит сейчас дома, начисто лишенная родителей. Мама гостит на «Урбсе-6» у сестры, а папа уже несколько недель проходит сквозь своих инопланетян, как перпендикулярный луч сквозь стекло… Такие дела, Сева, такие дела…
Семейная идиллия — XXI
Могу поклясться, что к моменту моего появления в доме стояла идеальная тишина, обычно неведомая в микроколлективе Алены и Андрея. Не было обычного, искрящегося визгами бедлама, и это указывало либо на крупную шкоду, недавно отягчившую их гибкие и довольно растяжимые редименты, именуемые совестью, либо на предельное переполнение заброшенностью — это скорее всего.
Как бы то ни было, дом окутал меня легким морским бризом, приятной пляжной температурой и, пожалуй, почти неуловимым духом запустения. Андрей вовсю сражался с Домовым в шахматы, а другим своим экраном Домовой демонстрировал Алене весьма забавные беззвучные сцены из жизни гномов или что-то в этом роде.
Сегодня у нашего домашнего координатора, можно сказать, настоящий отдых — целый день я не трогал его, не гонял по всевозможным информационным банкам, не заставлял сцепляться с Интей в очередной схватке Моськи со Слоном. Сегодня Домовой занимался тем, что доставляет какое-то странное удовольствие потомкам древних и неуклюжих ламповых компьютеров середины прошлого века, — он развлекал моих детей. Понимаю, что тут играют роль иные категории, но, по-моему, в подходящей ситуации он бы их просто усыновил…
Тишина мгновенно взорвалась — ребятки бросились ко мне. Не ждали! Не ждали, что я так в общем-то рано отделаюсь от работы — в Центре или в своем домашнем кабинете, — отделаюсь и сразу сообщу им о своей полной свободе.
— Это здорово! — обрадовался Андрей. — Ты расскажешь мне насчет предельной светимости, а то я не слишком хорошо понял сегодняшнюю лекцию Домового.
— А мама недавно выходила на связь, — сообщила Аленка. — Она послезавтра собирается вылететь на Землю.
— Мама скоро будет, — подтвердил Андрей, — у нее все в порядке. Но сначала расскажи о светимости, а то уйдешь в кабинет, и я тебя не скоро увижу…
— Не уйду в кабинет, — твердо сказал я. — Сейчас мы будем ужинать. А пока Аленка наберет заказ, поговорим о светимости. Что тебе известно?
Алена убежала на кухню, чтобы поколдовать с меню — пронеси нас нелегкая зайти туда, пока все не будет сервировано и подано, словно это плоды ее личной кулинарной деятельности…
— Ну, что известно… — неуверенно начал Андрей. — Известно, что есть некий предел светимости: пятая степень скорости света, деленная на удвоенную гравитационную постоянную. Известно, что ни одно реальное тело не может передавать информацию с большей мощностью… Ну, там разные наглядные картинки… Например, если нарушить этот предел, тело выгорит быстрее, чем от него уйдет поток излучения, и-тэ-пэ… Но как оно получается, честное слово, не улавливаю. А теперь у нас пойдет тема про другие планковские параметры, и я совсем закопаюсь…
Это точно, он запросто закопается. У него странный способ восприятия вроде впитывания священных скрижалей, что ли… Впрочем, дело в возрасте. Все-таки пока они оба, мои умные детки, в ином эволюционном времени, на стадии, которая может быть названа религиозной — разумеется не в смысле веры во всевышнего. Но они буквально принимают законы природы как нечто, спущенное сверху и абсолютное, ибо они еще абсолютизируют себя и человечество, их окружающее, не чувствуют быстропеременности всей этой системы отсчета. И отсюда непрерывные попытки добыть побольше абсолюта, накопать его из-под любой модели, и чтобы холм был размером со Вселенную… Ничего, со временем они втянутся и в науку и в современный автоэволюционизм. А пока я лихорадочно соображаю, смогу ли чем-нибудь ему помочь, дать объяснение на уровне его школьной ступени. Боюсь, в этом деле мне не переиграть Домового…
— Видишь ли, Андрюша, — говорю я, — насчет планковского предела светимости догадались довольно давно. Но лишь позднее, когда стали строить теорию планкеонного синтеза… Кстати, ты знаешь, кто такой Макс Планк?
— Спроси еще про дважды два, — надулся сын. — Знаю, что это немецкий физик, один из создателей квантовой механики, знаю, что на рубеже XIX и XX веков он предложил систему единиц, где массу, длину и время можно выразить через комбинации трех мировых констант — скорости света, гравитационной постоянной и постоянной имени самого Планка. Знаю, что предельная светимость тоже входит в систему его единиц, только о ее предельной роли догадались намного поздней. Знаю, что планкеон — это частица с планковской массой и размером, и уже на рубеже нашего века в первых моделях планкеонного синтеза…
Как он много знает, мой сын, — это хорошо. Только у меня нет сейчас ни малейшей охоты упражнять свои слегка вспухшие мозги в адаптации хитрой теории планкеонного синтеза к его пониманию. И конечно, меня выручает моя золотая Аленушка — она громко призывает нас к ужину, пренебрегая обычными переговорными каналами.
По пути я наскоро договариваюсь с Андреем перенести нашу высокоученую беседу на завтра. Он не забудет…
— Папа, а ведь у тебя сегодня что-то случилось, — говорит Аленка, сызмальства отличающаяся сверхчувствительностью. Но скорее всего, она просто вычислила мое состояние — ведь обычно я никогда не откладываю научные консультации…
«Со всеми нами что-то случилось», — думаю я и улыбаюсь. Настроение идет по нарастающей. Семейный ужин почти в полном составе — приятнейшая редкость. А через неделю закатим встречу… И вообще пора превратить редкость в традицию.
Все-таки любопытно, как оценил бы наше застолье древний охотник или, скажем, современник Кузанца? Первый решил бы, что отцу семейства крупно не повезло на охоте, а мать ушла на небо, не заготовив для своих достаточного количества съедобных кореньев и ягод. Второй, скорее всего, понял бы дело так, что человечество впало в повальную нищету и голодуху. Человек прошлого века увидел бы здесь железную диету и, должно быть, пожалел бы моих худощавых деток…
И впрямь, глядя на чай и какие-то забавные маленькие шарики и кубики по несколько штук на брата, трудно вообразить, что по случаю отсутствия хозяйки мы устраиваем непозволительно сытное пиршество, получаем очень приличную, даже избыточную энергохимическую инъекцию, к тому же крайне вкусную. Быть может, пройдет каких-то сто лет, и наш утонченный потомок весьма поразится тому баловству, которое мы доставляем своим желудочно-кишечным системам. Но пусть он будет признателен за огромный шаг, который мы сделали, уходя от обжирательных застолий в стиле рубенсовской и многих иных эпох. Этот сверхскромный стол скоро канет в сладкие воспоминания стариков. Уже проходят испытания чисто жидкостные питательные системы — в этом смысле упомянутые утонченные потомки окажутся в положении сущих грудных младенцев. А впрочем, это весьма удобно — присосался к небольшому шлангу кухонного автомата и обеспечен всем необходимым на целые сутки или более.
