Михаил Огарев - Нервные профессионалы (По следам Святогора - 2 или Авантюрное танго - 2)
Командор терпел-терпел всю эту ерундистику, в подоплеке которых лежала совершенно ему не нужная перспектива солидной экономии энергии за счет травмирования собственной пищеварительной системы, а затем, не слишком маскируясь, толкнул коленом своего лейтенанта. Гуннар сразу понял намек и, сердито насупившись (что придало ему совершенно устрашающий вид), медленно процедил: "Уважаемая, неужели вы думаете, что это нам так интересно?"
Здесь он погрешил против истины, ибо высокооплачиваемые десантники с любопытством слушали Йоркову, а некоторые даже шевелили губами, повторяя про себя названные цифры и пропорции. Злата вполне могла этим воспользоваться и, конечно же, воспользовалась. Уставившись неподвижным взглядом Роману в лоб, она произнесла для Гуннара длинный монолог, аргументировано опровергая его замечание. При этом в речи периодически делались ровные паузы, которые великодушно давали лейтенанту возможность превратить одиночное выступление в обоюдную творческую дискуссию с возможным вовлечением в нее всех прочих персон. Это офицера не прельщало, ибо при таком раскладе говорильня не только удлинялась, но и делалась абсолютно беспредметной. Правда, и его молчание мало что изменило. Доказав все мыслимые и немыслимые достоинства своей импровизированной лекции о натурпродуктах, Йоркова без промедления перешла ко второй ее части и принялась методично агитировать общество за систематическое употребление природных овощей и фруктов, убеждая в полном их преимуществе над синтезированными. Попутно выяснилось, что у нее прямо за корпусом здания станции имеется небольшой огородик, который она в свободное от работы время всковыряла, взрыхлила и окучила самодельными лопатой, граблями и тяпкой. Тут же гостям было предложено отведать его дары: пупырчатые темно-зеленые огурчики, ядовито-красные пузатые томаты и не слишком хорошо промытую мелкую редиску. К слову сказать, и остальные овощи показались Роману довольно невзрачными, и пробовать их он вежливо отказался, равно как и Гуннар. Прочие же бравые парни решили подтвердить свою репутацию бесстрашных сорвиголов и, предварительно продезинфицировавшись водочкой, громко и вразнобой захряпали и захрустели. Злата осталась очень довольной, особенно когда кто-то снизошел до не слишком внятной похвалы. Затем как-то сразу все загомонили и, к сожалению, осталась неустановленной некая малость окосевшая личность, потребовавшая продолжить сравнение. Мало того, еще какой-то дурак предложил использовать в качестве беспристрастного арбитра сына Командора, что и было моментально утверждено хором нестройных голосов. Злата просияла и принялась смотреть Роману в нос. Слегка потрясенный сынок и вякнуть не успел, как парочка добровольцев быстренько сбегала и в столовую, и на опытный участок, и притащила все, что требовалось для эксперимента. Не забыли, конечно, и запиваловку, для чего был выбран выдержанный джин...
Побагровевший не хуже помидора, Командор сначала собрался все это прекратить, но потом сообразил, что с его же позволения сей пикник и затеялся. Капризным самодуром выглядеть не хотелось. Кроме того, большей честью все они угощались за счет Златы (курица-то у нее была уж точно из синтезатора да и колбасы тоже...) Поэтому Густав фон Хетцен счел за лучшее просто незаметно удалиться, предупредив шепотом лейтенанта о его персональной ответственности за вертикальное положение подчиненных по окончании пирушки. Отчаянные взгляды сына, призывавшие не бросать его на произвол болтливой бабенки и сырых овощей, были им малодушно проигнорированы.
Поговорить наедине им все же удалось, но для этого пришлось наглухо запереться в вездеходе, весьма невежливо отстранив снова увязавшуюся за ними Йоркову. Внимательно выслушав сына, Командор пришел в неописуемый восторг. Вернувшись на станцию, он развернул бурную деятельность, большая часть которой свелась к переговорам с офицерами, оставшимися на Базе, избиению клавиатуры компьютера и нещадной эксплуатации аналитического отдела станционного "расчетчика". Непосредственной работе собственных мозгов отводилось куда меньше времени - во всяком случае, Роману после этого исторического уединения не удалось застать энергичного родителя не только с сомневающимся, но хотя бы с задумчивым видом. Напротив, весь облик Густава фон Хетцена говорил, что дело идет не просто как по маслу, но по маслу высшего качества! Вот и сейчас, путешествуя невдалеке от Романа, ерзая из стороны в сторону и чудом удерживаясь в седле, Командор не выпускал из рук переговорного устройства и не обращал внимания на хлеставшие его ветки. Зная, что отец и при самой ерундовой работе не выносит и малейшего дискомфорта, сын был страшно удивлен такой поразительной выдержкой и с нетерпением ожидал передышки для выяснения всех обстоятельств. Лично он сам из интересной информации Златы не сделал сенсационных открытий.
Никакого отдыха для путешественников витязь Вадим Стэплтон, конечно же, не планировал, и оставалось лишь уповать на скорейшие благоприятные изменения природной среды, которые позволили хотя бы ехать рядом и не вздрагивать ежесекундно от любого лиственного шороха над головой. Такая возможность представилась не скоро, и к этому моменту все всадники были порядком измотаны и тяжело дышали - не хуже собственных лошадей. Возможно, поэтому, отвечая на вопрос сына, Командор не стал изъясняться столь любимыми им многословными периодами, а ограничился конкретными пояснениями:
- Ввиду наглого бездействия твоей сестрицы пришлось мне тряхнуть стариной! И готов поручиться своей репутацией профессионала, что уже в самые ближайшие часы агент "Элиты" услышит пренеприятнейшие для него слова: "Ваша песенка спета, приятель, вы арестованы!"
- Смелое заявление...
- ...которое имеет под собой солидное основание. Удивляюсь, как ты, добывший столь значительные сведения, не начал тотчас комбинировать! Информационный Отдел, дружок, это тебе не архивный - тут накоплением данных работа не ограничивается! Надо и самому принимать решения, действовать смелее!
- Нет, папочка, - вздохнул Роман, - твоим поразительным оптимизмом я не обладаю. С меня вот так хватает трех хищных девиц, причем агрессивность каждой следующей возрастает чуть ли не в геометрической прогрессии! Если Ольда выполнит свое обещание и познакомит меня со Старшей Королевной, то, боюсь, мне придется либо жениться на ней и, официально возглавив Династию, активно включиться в благородную борьбу за эти треклятые "Спорные Территории", либо дать обет безбрачия и вступить в какой-нибудь религиозный орден, исповедующий аскетизм и монашество...
