Стефан Вайнфельд - Симпозиум мыслелетчиков
В каталоге напротив планеты 44-72-71 значилось, что планета лишена разумной жизни, но зато изобилует оригинальными и очень красивыми представителями флоры. Поскольку темой моей юбилейной двадцать пятой докторской диссертации, на этот раз по биологии, было исследование того, насколько возможно и целесообразно доставлять на Землю некоторые растения Ближнего космоса, я решил отправиться на 44-72-71, чтобы посмотреть, не годятся ли для этой цели некоторые образчики тамошней флоры.
Я укомплектовал экипаж мыслелета, согласовал время вылета, по за день до старта, размещая в кабине то да се, неосторожно сел в кресло пилота, а так как думал я все время о цели полета, произошла невольная концентрация мысли, и я совершенно неожиданно оказался на поверхности 44-72-71.
В первый момент я вознамерился немедленно возвратиться на Землю, но сквозь хрустальные стекла увидел такую прекрасную, такую изумительно расцвеченную ниву, что во мне заговорил ботаник. Я быстро натянул космический скафандр, вылез из корабля и бросился к полю. Однако не успел я до него дойти, как услышал позади что-то вроде лязга. Оглянувшись, я увидел трех существ, по форме напоминавших полипов из губчатого пластика. Они стояли между мною и кораблем. Руководствуясь скорее инстинктом, чем разумом, я, огибая их, побежал к кораблю, но они оказались проворнее и преградили мне дорогу. Я еще раз попытался обойти их — напрасно. Тогда я пошел прямо на них, решил пробиться, раскидать их в стороны, прижать к грунту, перескочить через них. Однако эти создания оказались более прыткими и сильными. Они оплели меня своими то ли лапами, то ли щупальцами, а я трепыхался, словно муха в паутине, чувствуя, что постепенно теряю силы. Вскоре меня охватило отчаяние, но потом я решил на время прекратить борьбу — чтобы немного передохнуть, собрать остатки сил и неожиданным рывком вырваться из объятий полипов.
И тут я вдруг почувствовал, что эти создания общаются друг с другом, больше того, что я их понимаю. Может быть, телепатия?
— У него нет серого пятна, — сказал один, и я понял, что речь идет обо мне.
— У него нет вообще никакого пятна, — сказал второй.
— У него целых два голубых пятна, но не там, где положено. Не на макушке, а сбоку, — сказал третий, и я догадался, что он имеет в виду мои голубые глаза.
— Серия с голубыми пятнами уже кончилась. Его надо разобрать и сдать в лом.
— Да, но с тех пор прошло уже пять цветов, все экземпляры уже сданы в лом; может, это модель новой конструкции?
— Это не может быть новой конструкцией, оно совершенно бесформенно.
— Необходимо отдать его в отдел разработки, пусть там решат, что с ним делать.
Признаюсь, слушая странный разговор, я совершенно забыл о бегстве, а теперь было уже поздно. Засунув меня во что-то вроде мешка, полипы погрузились в грунт, словно кроты, высверливая коридоры и направляясь к неизвестной мне цели. Кажется, я потерял сознание, потому что впоследствии не мог даже приблизительно сказать, как долго длился этот поход; космические часы, встроенные в комбинезон, остановились, видимо, из-за удара во время борьбы. Во всяком случае, очнулся я в просторной камере, освещенной сине-зеленым светом. Но мне все казалось, что я сплю и меня мучит какой-то кошмар. Надо мной склонились две фигуры, которые вначале показались мне изображениями танцующего бога Шивы; однако когда я сел и вгляделся получше, то увидел, что многорукие существа покоятся на гусеничном основании. Туловище их еще можно было спутать с живым организмом, однако гусеницы совершенно явно свидетельствовали о механическом происхождении. Но при этом существа разговаривали.
— Оно начинает двигаться, — сообщила первая фигура.
Другая, внимательно наблюдая за мной, сказала:
— Это какая-то старая модель.
Разговор оживился настолько, что я уже был не в состоянии уловить все.
— Оно не может быть старой моделью. Это не наша конструкция.
— Здесь нет других конструкций, только наши. Откуда оно могло здесь появиться?
— Разбористы утверждают, что прилетело сверху.
— Пустое. Наверху ничего нет.
Кружа возле меня, они продолжали беседовать, при этом двигались так медленно, что я вполне мог убежать. Но куда?
— Надо исследовать внутренний механизм, — услышал я. — Давай снимем оболочку…
Я вскочил.
— Стойте! У меня внутри нет никакого механизма!
Видимо, мои слова дошли до их сознания, так как они остановились, будто опешив. Я воспользовался этим и сказал как можно более проникновенно:
— Я не ваша конструкция. Не искусственное создание. Я человек. Живой.
— Живой?
Было ясно, что они не поняли значения этого слова. Зато я понял, кто передо мной: это были автоматы — совершенные автономные системы, неспособные понять, что может существовать нечто движущееся, сознательно действующее, мыслящее и в то же время не запроектированное и не изготовленное.
— Живой — это значит, что, если вы нанесете мне повреждения, меня уже не удастся исправить. Лучше установить, как я действую, чем испортить, — подбросил я им мысль. Это их убедило.
— Надо переслать его на фабрику, на испытания. Потом сделаем анализы.
Словно из-под земли появились полипы, те самые, которых гусеничные шивы называли разбористами. Один из них поднял меня и перенес в огромный зал. Вдоль галерейки, опоясывавшей стены, виднелось что-то вроде конусов, снабженных ритмично двигавшимися конечностями. Вершины конусов были окрашены в серый цвет. «Серое пятно», — вспомнилось мне. Приглядевшись получше, я заметил, что пол галерейки, мерно пульсируя, сползает вниз, перенося какие-то детали устройств; конусы же что-то монтировали, но что? Этого я еще не знал, но вскоре услышал всеобщий, полный изумления шепот:
— Новая модель! Работать быстрее! Работать быстрее!
Мне было не ясно, как могут работать быстрее идеально продуманные механизмы. Вскоре я услышал, как кто-то сказал уже спокойнее:
— Неудачный экземпляр! У нас еще есть время. Его возьмет разборист. Неудачный. Еще есть время…
— Какая модель? Почему неудачная? На что у вас еще есть время? — громко спросил я, надеясь, что мои слова услышит кто-нибудь из конусов. Действительно, мне удалось наладить контакт с ближайшим соседом.
— Новая модель монтажера. Это ты. Но ты плохо работаешь, тебя заберет разборист. Если новая модель будет работать хорошо, мы изготовим серию монтажеров нового цвета. Они займут наши места, а нас заберут разбористы. Но ты — неудачный, и у нас еще есть время.
— Что значит «заберут разбористы»? — спросил я.
