Кит Робертс - Канарейки Боултера
- Но каким образом?..
- Да самым элементарным. Установил акустический генератор, подсоединил к нему телеграфный ключ... И обстрелял их морзянкой на частоте 20 кГц!
Я уставился на Боултера, постепенно осознавая, что обитатели аббатства разъярились не без причины.
- Фокусник... Ты хоть понимаешь, что сотворил? Да ты прикончил нас обоих!
Алек нетерпеливо мотнул головой.
- Не думаю. Значит, я начал посылать им сигналы. Сначала арифметическую прогрессию - один, два, три и так далее, потом геометрические, затем квадраты и кубы от нескольких чисел...
Помимо воли я заинтересовался.
- И как ты оценивал результаты?
Вместо ответа Боултер включил проектор. Я увидел, что он опять воспользовался грифельной доской, на этот раз для записи чисел.
- Эти кадры сняты прежде, чем я послал первый сигнал. Ты видишь, что в поле зрения только одна "канарейка".
Изображение пропало, Алек остановил проектор и сказал:
- Магнитофон тебе придется взять на себя. Глин. Поставь его на стул рядом с собой.
Я сделал так, как он велел.
- Запись, как ты понимаешь, не оригинальная, я перевел ее в звуковой диапазон... Итак, прошла арифметическая прогрессия. Включай.
Запели и залепетали тоненькие дрожащие голоса. Алек запустил проектор. Замедленный звук не был, конечно, синхронизирован с изображением, но все и так было ясно: слетевшиеся в огромном количестве "канарейки" оживленно носились из стороны в сторону и бурно скакали по развалинам.
Я оставил пленку крутиться, а Боултер то включал, то выключал проектор, подстраиваясь под звук. Вскоре стало очевидно, что каждая очередная серия сигналов возбуждает "канареек" все больше и больше: они перемещались все быстрее, все хаотичнее - и вдруг выстроились уже знакомой упорядоченной процессией. Алек уменьшил скорость демонстрации, и какое-то время мы молча созерцали щупальцеобразные тени, неудержимо надвигающиеся на источник раздражения.
Неожиданно он расхохотался.
- При ближайшем рассмотрении они не очень-то милы, не правда ли? Когда я дошел до девятого теста... Погоди-ка, давай синхронизируемся. Так, хорошо! Значит, это была кубическая прогрессия от двойки, ну ты помнишь два, восемь, пятьсот двенадцать. Я остановился на второй сотне третьего числа. То есть мне пришлось это сделать, поскольку они отфутболили генератор футов на пятьдесят! И вот что я заснял сразу после этого.
...Их было тысячи! И звук... хриплый, низкий - почти рычание, от которого у меня волосы встали дыбом.
- Наши "канарейки" очень-очень сердиты, - пробормотал Боултер, но тут фильм закончился, я выключил магнитофон, и какое-то время мы оба молчали.
- Послушай, Алек, - тихо начал я. - Нет сомнений, что ты разворошил настоящее осиное гнездо. Это они тогда сбили треногу с микрофоном и то же самое проделали с генератором. Более того, - тут я возвысил голос, - они последовали за тобой до самого дома, а когда тебе вздумалось позвонить мне, то выследили и меня. Уверен, что эти твои электромагнитные духи запросто передвигаются по телефонным проводам! Теперь мы в ловушке.
Алек мрачно кивнул. Что-то противно скреблось под дверью, но у меня не было ни малейшего желания выяснять, что именно. Наконец он заговорил:
- Мне очень жаль. Глин. Я действительно должен был прислушаться к твоим словам.
Я поискал в карманах сигареты, не нашел и выудил одну из пачки Боултера: она была мне в высшей степени необходима. Хотя в комнате горела яркая люстра, по стенам сгущались странные ползучие тени. Я поглядел на вещественные доказательства победного шествия науки и техники кинокамеру, проектор, микрофон и магнитофон. То, что с нами произошло, казалось страшным сном.
- Но что же теперь делать, Алек? Зачем ты вытащил меня сюда? Ты вообще не должен был мне звонить! А еще сказал, что нет никакого риска!..
- Да, Глин, и я все еще в это верю. И ты тоже должен верить.
- Тогда что ты намерен предпринять?
Он встал, подошел к магнитофону и включил обратную перемотку.
- На звук они не реагируют, но при ускоренном воспроизведении...
- Ты что, спятил?!
- Они очень рассержены, Глин, - сказал он мягким голосом, - но есть надежда, что не из-за нас. То есть не мы их волнуем. И есть только один способ узнать, так ли это. Если они добрались сюда, разыскивая то, что им не нравится... То пускай найдут! Я ничуть не сомневаюсь, что "канарейки" способны убить нас, но, думаю, они этого не сделают. И когда они получат свое, мы сможем спать спокойно.
Лента остановилась. Я схватил его за руку, но было уже поздно: Алек успел включить перемотку вперед вместе с динамиком. Заверещав, сигнал быстро перешел в ультразвук. Я попытался нажать на "стоп", но он оттолкнул меня; я споткнулся, ухватился за Боултера, мы вместе грохнулись на пол... В этот момент все и началось!
Окна и двери заходили ходуном под градом сокрушительных ударов... Сперва не выдержала задвижка - дверь распахнулась настежь, затем страшнейшей силы взрыв разнес стекла и рамы окон на мелкие кусочки, засыпавшие всю гостиную, включая нас с Алеком. Я увидел, как взлетевший в воздух магнитофон завис в немыслимом положении, покрываясь круглыми дырами, словно пробитыми мощными невидимыми клювами. Еще я успел увидеть, как опрокинулась кинокамера и сорвавшийся с треноги параболоид полетел в мою сторону, но тут с громким треском и ослепительной вспышкой в доме перегорели пробки, и свет погас.
Жуткий разгром продолжался в полной темноте. Сжавшись в комок и прикрыв голову руками, я никак не мог отделаться от впечатления, что вокруг бушуют несколько десятков разъяренных горилл. Сам воздух, казалось, сгустился настолько, что я с трудом мог протолкнуть его в легкие, а по барабанным перепонкам беспощадно били неслышимые акустические удары. Слабый, искаженный голос Алека невнятно прокричал:
- Не двигайся! Не вставай! Не пытайся им помешать!
Его предостережения были совершенно излишни - в тот момент я не смог бы пошевелить пальцем даже ради спасения собственной жизни. Весь этот ад, должно быть, длился не более пяти минут, но мне они показались часами. Когда шум стал стихать, мои глаза уже адаптировались к темноте, и я увидел незабываемое зрелище: длинные занавеси в голых проемах окон, которые вздувались, бились и метались под напором вылетающих наружу невидимых тел... Наконец они безжизненно повисли, и наступила мертвая тишина.
Боултер встал - силуэт его обрисовался на фоне темнеющего неба - и будничным голосом произнес:
- Концерт окончен. Куда я сунул ручной фонарь?
Позже, когда мы уже очистили гостиную от груд разбитого стекла вперемешку с обломками пластмассы и металла (это было все, что осталось от кинокамеры, магнитофона и прочей техники), Алек изложил мне свою версию касательно того, почему мы до сих пор живы.
