Людмила Жукова - Прошу тебя, припомни
- Что я - сумасшедший, рассказывать вам всякую чушь? Нет и нет!
Потому и решено было провести эксперимент среди будущих археологов. Их мозг работает целенаправленно - в глубь веков.
Сигналы "Скифа" стали тише, пошли тесты второго ряда: что представляет испытуемый при вопросе... Где-то среди карточек есть и особая - специально для Олега - обложка одного из томов "Записок археологического общества губернского города Т." за 1840-1860 годы и выписки.
Совсем тихие, еле слышимые только ее тренированным ухом сигналы подает "Скиф", пошли самые трудные задания - старославянские тексты, таблички на венедском языке. Но что это? Сигналы убыстрились. Тревожные и громкие, они стали похожи на сирену. Такого не бывало со "Скифом"! Катя выбежала в коридор, увидела Ларису, сидящую у окна в соседстве с рыжим остряком.
- Лариса! Пойди выясни, что со "Скифом"!
Лариса едва прикоснулась к дверной ручке, как дверь распахнулась, и оттуда вылетел Олег.
- Опыт не кончен! - пыталась удержать его Лариса.
- В другой раз закончим, - отодвинув Ларису, пробормотал Олег и, не поглядев в сторону окна, у которого, сжавшись, стояла Катя, помчался к выходу.
- Вы куда, Олег Дмитриевич? - окликнул его декан, поднимавшийся по лестнице навстречу.
- Мне срочно нужно уехать, срочно! - на ходу проговорил Олег.
- Но ведь у вас лекция! Что с вами? - встревожился декан. - Заболели?
- Нет, нет. Ну ладно, я проведу лекцию. Извините, Борис Иванович!
И он, круто развернувшись, зашагал назад.
- Он сбежал в середине эксперимента, Катерина Дмитриевна! - возмутилась Лариса. - Посмотрите изображение на экране - тесты второго ряда только начались!
- Мне понятно, в чем дело, - справившись с собой, сказала Катя. Проверь, с какого вопроса "Скиф" стал испускать громкие необычные сигналы. Перемотай пленку.
- Да вот, ясно - с момента показа каких-то "Трудов"... Не пойму, что за "Труды"! Я вроде не закладывала такую карточку...
- Ладно, иди отдыхай, я сама расшифрую, - растерянно улыбаясь, сказала Катя и опустилась на стул.
Она спешно расшифровала запись, вынула пленку, вставила ее в магнитофон и побежала с драгоценной ношей в радиорубку. Принятое ею еще в момент разговора с рыжим начальником радиосвязи решение показалось сумасбродством, даже хулиганской выходкой - включить во время лекций музыкальную какофонию с записью! Но... Пан или пропал!
Подключив магнитофон к радиосети и услышав первые взрывные звуки, она закрыла на ключ радиорубку и понеслась вихрем вниз.
По пустым лестничным переходам цокотали ее каблучки в такт громкой, необычной музыке - было в ней что-то суровое и печальнее, словно прощальное, было такое широкое, раздольное, что захватывало дух, будто по степи на лихом коне не кто-то, а ты сам скачешь - здоровый, молодой, и не знаешь, куда девать силу богатырскую, удаль молодецкую. Преподаватели выглядывали из дверей, возмущались: "Какой сумасшедший включил музыку во время лекций! Безобразие!"
Два студента, понукаемые ими, понеслись к радиорубке. А Катя бежала к аудитории, где читал лекцию Он.
Дверь была плотно прикрыта, она приотворила ее и увидела Олега за кафедрой. Он что-то говорил. С паузами, явно прислушиваясь к музыке.
- Вы, конечно, читали только что вышедший замечательный труд академика Рыбакова "Язычество древних славян", где прослеживается история наших предков. Итак, прав был Блок" гордо утверждая: "Да, скифы мы!"
А музыка тем временем сменилась - пошли последние вопросы, заданные педагогу Оршеву, и тот, о "Записках археологического общества". И будто степь ворвалась в зал, наполнила его острым запахом чебреца, засвистал ветер, и солнце, высокое и жаркое, послало сюда, на кафедру, за которой в нерешительности стоял немолодой сутулый человек с проседью в рыжих волосах, сноп брызжущих золотом лучей. И то ли спряталась седина, то ли порыжела, плечи распрямились и блеснули знакомой синеватой сиренью глаза. И легко спрыгнул человек с возвышения, зашагал к выходу.
- Я закрою дверь, Олег Дмитриевич! - вскочил какой-то студент.
- Нет, не надо. Мне нужно идти, - отстранил его Олег.
Катя еле успела спрятаться за дверью, но тут же поспешила следом.
- Вы не видели тут командиршу этих психов-психологов? - столкнувшись с ней на бегу, спросил перепуганный рыжий острослов.
- Кого? - остановилась на миг Катя.
- Да эту, Медузу Горгону, Свешникову. У нее ключ от радиорубки!
- Не видела, - сообразив, что рыжик не узнал ее, прыснула Катя и, проносясь мимо зеркала в фойе, остановилась, взглянула.
Очков нет - видимо, оставила в радиорубке. Старушечий пучок волос развалился, и волна светлых прядей ниспала на плечи. А где же ваш строгий жакет, Екатерина Сергеевна? Ах, остался в лаборатории, на стуле. Что-то еще произошло с вами. Из чистой зеркальной глади удивленными юными глазами смотрело лицо восемнадцатилетней Кати - библиотекарши из шестьдесят какого-то года XX века.
Улыбнувшись себе в зеркало, она выбежала из фойе и в проходной увидела, как Олег набрал номер телефона и быстро спросил:
- Когда ближайший поезд до города Т.?
В ее город!
Она тихо окликнула его:
- Саша!
Ой, господи, почему "Саша"? Олег! Оговорилась... Привычка тринадцати лет: что ни случится - звать Сашу! Днем ли, ночью, в радости, в беде... Если Олег... Если с ним... То Саша уйдет из ее жизни... Но это же невозможно - жить без Саши! Предать Сашу.
Она словно споткнулась на бегу, прянула назад.
А Оршев кричал в трубку:
- Мне самый ближайший поезд, самый!
Она тихо подошла к нему, остановилась за спиной и сказала ровным голосом:
- Здравствуйте, Олег Дмитриевич!
Он, боясь спугнуть того, кто за спиной, медленно обернулся.
