Николай Романецкий - Бегство из одержания
- Здравствуй, Кандид! - Нава закрыла глаза. И, тая от нежности, всем телом прижалась к мужу.
Счастье длилось несколько секунд. Потом Нава почувствовала, как муж отодвинулся от нее. Удивленно открыла глаза. И отшатнулась: рядом с нею стоял не Кандид.
- Прости! - Демиург снял руки с ее плеч. - Я не должен был так поступать. Прости!
- В чем дело? - Нава сделала шаг назад. - Где Гута? И Молчун?
Хорош демиург, подумала она. Все они такие: лишь бы к чужой жене прислониться!..
- Гута нам тут не нужна, - сказал демиург. - Здесь ты меня услышишь и без Гуты... Я вовсе не хотел к тебе прислоняться. Я хотел помочь...
- Где Молчун? - В голосе Навы зазвенели льдинки.
- Его нет. - Демиург развел руками. - Он не желает покидать свой мир. И я над ним не властен. Я могу помочь только тому, кто хочет... - он замялся, - сбежать. А он не хочет...
- Не верю... - Нава запнулась и некоторое время смотрела бородачу в глаза. Пока не убедилась, что тот не лжет. - Что же мне делать?
- Не знаю, - сказал демиург.
Нава отвернулась, посмотрела на город за озером. За Созидалищем?..
Город был прекрасен. И вьющиеся над зданиями машины были красивы. Здесь, наверное, тоже был мир прогресса. Но и этот прогресс был для Навы чужим. Потому что не было Молчуна.
- Я могу отправить тебя назад, - сказал демиург. Нава обернулась:
- К Молчуну?
- Увы, нет. В твой мир. А уж к Молчуну... - Бородач не договорил.
Повисло тягостное молчание.
- Что это за машины? - спросила Нава, чтобы нарушить его. - Там, над городом...
- Джамперы.
- У людей с Белых скал такие же?
- Нет. У них пилящие комбайны искоренения.
Нава не поняла, но переспрашивать не стала.
- Что ты решила? - осторожно спросил демиург.
- А ведь вы способны, - сказала вместо ответа Нава. - Эта ваша Гута сродни мне...
- Славные подруги догадливы. - Демиург грустно улыбнулся. - Я не могу... Что ты решила?
Раздумья были сродни неподвижному прыгуну. Или беззубому гиппоцету.
Нава с сожалением посмотрела на город:
- Я согласна.
И тут же здания поплыли, размазались. Исчезли джамперы, погасло голубое небо, расплылось мутным пятном солнце. Кругом возникла серая пустота.
- Счастья тебе! - послышался откуда-то грустный голос демиурга. - И не отяготиться им!
Нава промолчала: этот тип был ей уже ненавистен. Не оправдавший надежд. Муж, объевшийся груш... Ошибка. Как неподвижный прыгун. Или беззубый гиппоцет.
- Все равно я добьюсь своего! - крикнула Нава в пустоту.
Ответа не было.
А потом пустота стала рассеиваться. Словно туман над Созидалищем. И когда рассеялась окончательно, рядом с Навой, источая полосы белесого пара, стоял и ждал приказаний голубой се... мертвяк.
- Все равно я добьюсь своего, - повторила Нава. - Да простят меня демиурги!
И превратила мертвяка в исходную протоплазму.
