Михаил Тырин - Малые возможности
– Ольховая пенница, – пояснил я. – Латинское название Афрофора спумария. По классификации относится к отряду полужесткокрылых, семейству кобылки. Иногда ее называют еще слюнявой пенницей.
– Ну и названия здесь у вас, – сокрушенно покачал головой Максим. – Слюнявки, кобылки, страшилки…
– Это еще не самые выдающиеся, – заметил я. – Как тебе нравится, например, навозный карапузик?
– И такие есть?
– Еще и не такие есть! Известен тебе, ну скажем, вонючий быстроног? Или садовый кузька? Или жуки-калоеды, трупоеды? И заметь, это все официальные научные названия. А вот еще вспомнил очень изящное наименование – язычок глистовидный! Но особенно мужики у нас не любят яйцеистребителя из семейства кодриновых…
Нашу степенную беседу вдруг прервал пронзительный женский визг. Мы переглянулись. Кричала Эльза, больше некому.
Я еще рассуждал, уместно ли приближаться к даме в столь интимный момент, а Максим был уже возле валуна и, размахивая руками, орал:
– Скорее сюда! Скорее!!!
Меня как подбросило. В долю секунды я был уже рядом. Эльзу прижимала к скале какая-то черная туша, смахивающая на большой грузовик. Перед тем, как стать инструктором, я прошел спецподготовку, и умел не теряться в трудные моменты. Но я все-таки растерялся.
Где Леха со своим лазером?!
Эльза запищала еще громче и меня, наконец, сорвало с тормоза. Я в три прыжка добрался до нее и толкнул так, что она зацепилась ногой за камень и растянулась. Черная махина не смогла затормозить и мягко ударилась о скалу.
Я уже понял, кто устроил нам встряску. Это была медведка – существо огромное и омерзительное на вид, но совершенно тупое и ленивое. Название его справедливо происходило от слова "медведь". Всей энергии этого чудища хватало только на поедание червяков в своих норах и на порчу огородных растений. Похоже, по собственной глупости оно выползло из-под земли и теперь, одурев от яркого света, бестолково носилось взад-вперед и по кругу.
Эльза продолжала орать, потому что медведка развернулась и снова поползла на нас. Она, скорее всего, не желала нам зла, ей двигало любопытство или дурь. Но нам было не легче.
Я швырнул девушку на руки Максиму и открыл огонь. Первые три выстрела заставили монстра сбиться с шага. Чудовище остановилось и начало вертеться волчком. Я не прекращал стрелять, пока оно не завалилось на спину, поджав широкие передние лапы.
Я бросился к ребятам. Эльза ничего не говорила, только тряслась, беспомощно глядя на нас.
– Тут есть вода?! – закричал Максим.
– Потряси ветви на деревьях, там могли застрять капли, – посоветовал я, а сам взял руки Эльзы в свои, чтобы успокоить ее. Она ответила железной хваткой.
"Надо было добить медведку", – подумал я.
Действительно, они были живучи. Мы ставили в институте опыт – разрезали медведку пополам, а потом любовались, как передняя половина пожирает заднюю.
Подтверждение своим мыслям я увидел в неожиданно остекленевших глазах девушки. Она увидела за моей спиной что-то страшное, но у нее уже не было сил кричать.
А у меня не было времени оглядываться.
– Стреляй, Макс!!! – заорал я и потащил Эльзу в сторону.
Я лишь чудом успел спасти ее. И себя, конечно. Черед долю секунды уродливая голова медведки уже обнюхивала место, где только что сидели мы с Эльзой. Она бы нас, может, и не съела, но раздавила бы – это точно. Максим, не растерявшись, разрядил в чудовище всю обойму, превратив его голову в лохмотья. Но у насекомых основное значение имеет не головной, а спинной мозг. Тело еще продолжало совершать конвульсивные движения, пока не запуталось в стеблях ползучего лютика.
Убедившись, что самое страшное позади, я передал обморочную Эльзу на руки ее приятелю и побежал в сторону острого каменного уступа. Максим, наверно, решил, что я рехнулся, но я знал, что искал. И найдя в камнях пузатую оранжевую тумбу, со злостью ударил ногой по педали.
– Ты что там, заснул?! – заорал я в микрофон. – Ты знаешь, что мы едва не отправились на тот свет?
– Но ведь не отправились, – трусовато возразил Леха. – Ведь обошлось…
– Я тебе устрою "обошлось"! Тебя на кой хрен туда посадили? Спать?
– Я не спал.
– А что, дремал?
– Алик, они тебя не слышат? – Леха понизил голос.
– А ты соизволь взглянуть на монитор.
– Ну, мало ли… Слышь, Алик… Ток у меня обрубили.
– Не понял.
– На две секундочки напряжение пропало. И все.
– Но я ничего не заметил!
– Само собой – освещение на резервном питании.
– Но ты сказал – две секунды. А дальше что?
– А дальше нужно пять минут на накачку лазера. Я говорил, чтобы не экономили на этом. Не надо было покупать всякое старье. Кстати, накачка еще не закончилась. Ты бы не бросал людей одних.
– Ладно, Леха, – процедил я. – После поговорим.
Подопечных я застал в состоянии полного морального упадка. Максим что-то доказывал подруге, но та лишь хныкала и однообразно повторяла:
– Не хочу… Хочу домой…
И вдруг снова перешла на визг:
– Что это?!
Мои нервы едва не лопнули от этого крика, но я вовремя заметил, что ее напугала всего лишь большая черно-белая гусеница, сползающая со ствола.
– Все нормально, – сказал я как можно спокойнее. – Это всего лишь личинка бабочки махаон. Жаль вы не видели самой бабочки. У нее очень яркая раскраска, красивый и величавый полет…
– Ну вот, видишь, это просто гусеница, – присоединился Максим.
– Нимфа, – поправил я. – Научное название – нимфа.
Услышав последнее слово, Эльза с удвоенной энергией начала проситься домой. Максим беспомощно посмотрел на меня, а я лишь развел руками. Бабы есть бабы, и ничего с этим не поделаешь. Ты знал, кого берешь с собой.
Настроение было испорчено. Мы возвращались обратно, даже не разговаривая. Я предложил было пройти по следу серого слизня, но Эльза лишь застонала в ответ. Я закрыл рот на замок и не открывал его до тех пор, пока не развез ребят по боксам. Перед трансформацией я решил поговорить с Лехой.
– Представляю что будет, если они нажалуются Пупсу, – сказал я в микрофон. – Ведь еще и деньги придется возвращать.
– Да не… – без особой надежды проговорил Леха. – Что для них эти деньги? Мелочь.
– Хотя, парню это все должно было понравиться. Просто с девкой ему не повезло.
– Слушай Алик, – я услышал, как Леха зевнул. – Я посплю, пока работает преобразователь. Как все закончится, вы меня разбудите.
– Ну, спи, спи… – и я отправился в свой бокс, чтобы предаться действию усыпляющего газа.
Неудивительно, что после таких нагрузок на нервную систему меня посетил во сне какой-то бред. Мне снилось, как будто я развожу в маленьком ветхом сарайчике тараканов. Вот я выливаю им в лохань ведро помоев, они аппетитно чавкают, толкают друг друга рыжими спинками, скребутся надкрыльями о шершавые стены. А потом сытые и довольные трутся у моих ног, преданно лижут мои ботинки. Точь-в-точь, как поросята…
