Стивен Бакстер - Инерционный корректор
— Вы что-то выиграли от его смерти?
— Нет, — покачав головой, ответил Тарквин Бримикум. — Наследство отца не перейдет ко мне. Ральф оставил завещание, согласно которому все унаследовала его жена, а мы недолюбливаем друг друга. Можете проверить мои слова у нашего адвоката — и у Джейн. Если вам нужен мотив убийства, мистер Холмс, копайте глубже. Я не возражаю.
— Буду, обязательно буду, — проворчал Холмс. — Тем более что и Ральф Бримикум возразить уже тоже не сможет. Пойдемте заглянем в кабину.
Переступив через бетонное крошево пола, мы шагнули к проему, вырезанному в корпусе аппарата. Там была установлена маленькая лампа, наполнявшая внутреннее помещение унылым светом. Я знал, что тело — вернее, то, что от него осталось, — уже унесли, дабы подготовить к похоронам, но уборка еще не производилась. Я бросил взгляд вниз, ожидая увидеть — что? Ужасающие лужи крови? Однако на разорванной обивке сиденья пилота, в котором находился Ральф в момент своей смерти, оказалось только несколько пятен неправильной формы. Удивительно мало внешних повреждений было на оборудовании, приборах, циферблатах, переключателях и рычагах, предназначенных, очевидно, для управления кораблем. В большинстве своем они просто сплющились.
Но запах внутри кабины напомнил мне запах госпиталей времен моей военной службы.
Я отшатнулся.
— Не знаю, что я ожидал увидеть, — пробормотал я. — Больше крови, наверное.
Тарквин задумчиво нахмурился, а затем, вытянув руку, указал пальцем вверх. Я снова заглянул в кабину и поднял голову.
Господи, что здесь произошло?! Будто кто-то с силой швырнул в воздух дюжину баллонов с краской ржаво-коричневого цвета. Верхняя часть стен и потолок корабля, инструменты, циферблаты и переключатели, даже единственное оконце — все было обильно покрыто высохшей кровью.
— Боже правый, — сказал Уэллс, и лицо его побелело. — Как это туда попало?
— Коронер решил, что корабль, должно быть, перевернулся во время падения, и кровь брата растеклась по всей внутренней поверхности, — пояснил Тарквин.
Пока мы шли дальше, Уэллс прошептал мне:
— Корабль такого размера, переворачивающийся при падении с десяти футов?! Очень маловероятно!
Я согласился с ним. А Холмс промолчал.
Тарквин подвел нас к металлической ферме, на которой крепился корабль. Мы остановились у висящих пучками тросов, концы которых были истончены, размочалены и посечены; они явно не выдержали сверхвысокой нагрузки. Но один — толстый, как моя рука, — трос с оранжевой полоской имел гладкий блестящий срез на конце. На полу, практически у нас под ногами, лежали защитные очки и аппарат для газовой резки. Казалось до абсурдности очевидным, что несущий силовой трос был перерезан этой газовой горелкой!
— Не все тросы здесь несущие, — сказал Тарквин. — По некоторым осуществлялась подача электричества и воздуха для пассажира, а также они выполняли еще ряд функций.
— Вы говорили, что вместе с Брайсоном работали наверху, когда произошел несчастный случай? — уточнил Холмс. — Только вы и Брайсон, вдвоем?
— Именно так. Мы делали кое-какую вспомогательную работу. И кроме нас здесь никого не было — если не считать Ральфа, разумеется. Он находился внутри корабля, занимался расчетами.
— А инерционный корректор был в тот момент включен? — спросил Холмс.
— Да.
Я указал на толстый трос с оранжевой полоской:
— Он нес основную нагрузку?
Тарквин кивнул.
— Хотя в тот момент я этого не знал.
— И он был перерезан этой газовой горелкой?
— Все правильно, — подтвердил Тарквин ровным голосом. Прислонившись к перилам ведущей на ферму лестницы, он сложил руки на груди. — Пламя рассекло его ровно, как струя горячей воды льдину. Когда большой трос был перерезан, стали натягиваться и рваться остальные. И вскоре корабль упал.
— Так, значит, трос перерезал Брайсон? Я правильно вас понял?
— О нет-нет! — Тарквина, похоже, слегка удивил вопрос Уэллса. — Это сделал я. А Брайсон руководил работой.
— Но если это сделали вы, то как можно обвинять в убийстве Брайсона? — спросил я.
— Потому что ответственность несет он. Разве не понимаете? Брайсон велел мне перерезать трос, помеченный оранжевым цветом. Я следовал его инструкциям, понятия не имея, что на тросе держится корабль.
— Вы сказали, что прошли обучение и знаете каждую деталь корабля, внутри и снаружи.
— Самого корабля — да, доктор. Но не подсобного оборудования. А вот Брайсону тут все было известно до мелочей.
— Но потребовалась бы не одна минута, чтобы перерезать такой кабель, — заметил Уэллс. — Посмотрите на его толщину! Неужели Брайсон не видел, чем вы занимались, и не остановил вас?
— В тот момент Брайсона здесь не было, — холодно ответил Тарквин. — Как вы уже слышали, он завтракал с моей невесткой, по их обыкновению. Понимаете, джентльмены, — добавил он, и в его голосе явственно прозвучало сдержанное раздражение, — я был всего лишь орудием, которое использовал Брайсон для достижения своих целей. Столь же невинным, как и этот аппарат для газовой резки, лежащий у ваших ног.
Уэллс пристально посмотрел на газовую горелку и на оборванные тросы.
— Тарквин, ваш брат знал Брайсона много лет. Он полностью доверял ему. С чего бы Брайсон стал совершать такое?
Тарквин выпрямился и смахнул пыль со своей куртки.
— Это вы должны спросить у него, — ответил он.
* * *Наш следующий шаг был очевиден для всех: необходимо провести очную ставку с обвиняемым.
Мы вернулись в гостиную и встретились с Брайсоном, которого Тарквин только что представил нам не в самом лучшем свете. Он стоял на ковре, его сильные мускулистые руки беспомощно свисали вдоль тела, а из всех карманов запачканного масляными пятнами рабочего халата торчали инструменты. По утверждению Уэллса, Брайсон был серьезным человеком без особого воображения, умелым и абсолютно надежным. Я не мог не испытывать смущения, когда Холмс изложил Брайсону выдвинутое против него обвинение.
Джек Брайсон понурил голову и провел ладонью по лысой голове.
— Значит, вы думаете, что это я его убил, — сказал он покорно. — Что ж, ничего не поделаешь. Вы собираетесь вызвать полицию?
— К чему такая спешка? — ответил Холмс, пожав плечами. — Во-первых, я не знаю, какой у вас мог быть мотив, чтобы причинить зло Ральфу Бримикуму.
— Мой мотив — Джейн, — внезапно признался инженер, слегка покраснев.
Уэллс нахмурился:
— Жена Бримикума? Что вы имеете в виду?
— Мы с ней… — Какое-то мгновение Брайсон колебался, а потом продолжил: — Я вполне могу сказать об этом прямо, все равно вы узнаете. Не уверен, можно ли назвать наши отношения романом. Я значительно старше ее, но все же… Ральф всегда был таким сдержанным, понимаете, так поглощен своей работой. А Джейн…
