Александр Колпаков - Время — это кванты света
— Всё! Благодарю. Ты отвергнут. Прошу следующего.
Подавленный кандидат отходил в сторону. Никому и в голову не пришло бы оспаривать решенне «Мамы». Непогрешимость её диагноза опиралась на психоанализ, космомедицину и опыт векового освоения Сингулярности.
Увидев приближающегося Кривича, Варен выключил «Маму». Сбежав с Круга, он с улыбкой пожал Алексею руку.
— Ну что? Надумал?
— Да. А «Мама» для меня не обязательна? — спросил Кривич.
— Выше «Мамы» — я! — В светлых глазах Варена прошла ироническая усмешка. — Для Кривича делаю исключение. Ибо ты — один из двух, кто побывал в Континууме. Приобрел там кое-какой опыт, верно? Твои шансы неоспоримы.
Кривич молчал. Надо было принимать давно ожидаемое Вареном решение. Впервые об участии Алексея в «девятой попытке» они говорили года полтора назад — в долине Кулу.
А то этого была встреча с «пропавшим» Меджидом. Ветеран давно ушел в отставку и коротал последние годы жизни в Средней Азии. Варен хотел взять с собой и его, но тот отказался: «Старость, Варен! Все мы со временем становимся стариками».
«Паллада» плавно, ступенями, сбавляла околосветовую скорость.
— Входим в зону тяготения Сингулярности, — сообщил Варен.
Корабль перестроил свою конструкцию: теперь он был длинный как игла в добрый десяток километров. А космос начинался будто сразу за пультом — на самом деле они были отгорожены от него прозрачным нейтронитом.
В двух астроединицах впереди завихрились тяжелые спирали белесого вещества. Время от времени по ним прокатывались волны опалового цвета. И это действительно казалось Стеной, делившей космическую сферу на две части. Одна из них была знакомым полушарием с холодными точками звезд.
— Неужели это и есть белесая субстанция? — прошептал Кривич. Да, несомненно, она — только принявшая форму Стены. Слева и справа, выше и ниже корабля светились яркие огни радиобакенов, астробуев, станций-обсерваторий: исследователи прилежно изучали Стену — вот уже больше столетия.
«Странно... Где же прячется Серый Объект? — думал Кривич. Раньше он был в полутора парсеках от Солнца. Значит, перед нами совсем другая Сингулярность?..»
Варен, словно читая его мысли, а может, и вправду читая, пояснил:
— Ты прав и неправ. Серый Объект, описанный вами с Меджидом, как таковой, не существует. Он размылся, стал вот этой Стеной. И переместился в пространстве на 30–40 световых лет. Сейчас тут поле сильнейшей гравитации. Чувствуешь, как тянет?
Кривич искоса взглянул на экран инверсии: игла — «Паллада» на нем казалась еще тоньше. Вибрируя и содрогаясь, корабль превращал часть своей массы в излучение. Биллион киловатт на тонну вещества корабля — таков был расход антитяги, удерживавшей «Палладу» от падения на Стену.
— Ну и долго еще будем съедать самих себя? — с недоумением сказал Кривич.
Варен пожал плечом:
— Минут пятьдесят... Пока автоматика рассчитает полет по ассимптоте. Только по этой орбите мы и ускользнем из лап Стены.
— Не годится!... — решительно возразил Кривич. — Вы плохо читали наш отчет? Там же ясно сказано: «Проникновение в Континуум возможно только в одном случае — когда не работает защитное поле корабля». У «Скандия» выключение произошло самопроизвольно. Теперь, надо думать, все иначе. Возможно, Континуум тоже стал иным.
— Что предлагаешь? — с некоторой досадой спросил Варен.
В его громадных, чуть прищуренных глазах таилась обида. Космонавт далекого прошлого, почти первобытной эпохи, — в роли учителя?.. Потом спохватился: перед ним Лоцман, который был за Стеной.
— Глуши реактор! — продолжал Кривич, не обращая внимания на реакцию пилота. — И никакого противодействия Стене. Отдайся на волю Континуума, он не причинит нам беды.
Варен колебался.
— А что будет? Я хочу сказать — вернемся ли обратно?
— Откуда мне знать? — усмехнулся Кривич. — Нам удалось... Думаю, найдется нечто подобное Лучу, который вынес наш «Скандий» в пространство Евклида.
— Ну, да... Припоминаю. Ваш отчет, глава восьмая.
И Варен снова погрузился в раздумье.
— Вот что, — сказал Алексей. — Не стоит рисковать всем. Перейдем в «Модуль», а остальной экипаж отправь на «Палладе» к Плутону. Пусть ждут там, пока мы вернемся.
— Или не вернемся!
Кривич промолчал.
— А в общем, ты прав, — устыдился Варен спустя мгновение. — Так и сделаем. Если не мы, то кто же?
И он рывком включил селектор внутренней связи.
«Ничто не вечно, и ничто не повторяется... — думал Кривич, переходя от одного иллюминатора к другому. — Где Равнина зыбких конструкций, где Конус? Неужели другая Сингулярность?»
Да, все было иначе.
«Паллада» мягко вытолкнула из себя двухместный «Модуль» и, сократившись до обычных размеров, по гиперболе ушла влево. А они с Вареном стремительно понеслись прямо на Стену. Опять было восхитительное ощущение сверхбыстрого движения — и не было лишь зрелища пульсаций Серого Объекта, как не было исполинского Конуса и сооружений внеземной цивилизации. Просто сколько-то времени (и миллионов световых лет расстояния?) вокруг «Модуля» вихрились полосы серо-голубого излучения. По шкалам приборов мельтешили ослепительные зайчики.
Варен недвижно застыл в соседнем контуре противоинерции. Иногда глухо спрашивал по каналу связи:
— Так было и раньше?
— Нет, теперь все иначе, — подавленно отвечал Кривич.
На главном экране всплыл окруженный синеватым ореолом диск зеленого солнца. И тут у Кривича перехватило дыхание: правее и ниже «Модуля» переливалась-мерцала оранжевая точка.
— Планета!.. — выдохнул он.
— Какая планета?.. — не понял Варен.
— Неужели не догадываешься?! Планета зыбких конструкций. — «Модуль», притягиваемый зеленой звездой, начал падать в ее огненно-изумрудные океаны.
— Двигатель!.. — встревожился Варен.. — Почему он молчит, я же не выключал.
— Все теперь иначе, иначе... — растерянно твердил Кривич. — Попробуй, запусти снова.
И верно: едва Варен коснулся биоточной клавиши, как пронзительно завыл реактор, и двигатель мгновенно набрал режим. В зеленое светило ударила мощная струя отдачи.
Скорость «Модуля» упала.
«Да, ничего похожего на эволюции нашего «Скандия»; — тогда, сотни лет назад».
Кривич откинул купол противоинерции — он был ни к чему.
— Можешь совершить посадку на планету? — отрывисто спросил он Варена. — Самую обыкновенную мягкую посадку?
— Нет ничего проще, — пожал тот широченными плечами.
«Ну, конечно! Варен считает: мы с Меджидом выдумали все те чудеса, которые были при входе в Континуум. Нет, дорогой, здесь что-то не так. Переменилось все... А что, если Континуум исчерпал космогонический цикл развития? А его Разум просто умер — или вернулся к началу времен? Э-э, что за чертовщина лезет мне в голову?..
