Тимур Литовченко - Квартирный вопрос
- Слабак вы, дедуля, и больше ничего, - подытожил я, - не сумели удержать около себя женщину, а теперь обвиняете в этом весь свет.
- Это я обвиняю целый свет?! - возмутился бомж. - Я молчу, как немое кино!
- Молчите, потому что нечего сказать. Как раз вам нечего сказать, а не мне!
- А что тут скажешь!
- Вот именно. Когда жена выставляет тебя из твоей собственной квартиры - тут в самом деле...
Я вовремя прикусил язык и искоса взглянул на старика, проверяя, понял ли он, что я почти проговорился. Но бродяга ничего не заметил. Он думал о чём-то своём, сосредоточенно разглядывая поломанный ноготь на левом безымянном пальце. Потом поднял глаза на меня и почти неслышно прошептал:
- Но почему вы решили, что она меня выгнала? Я не говорил этого. Наоборот, Неллочка ушла сама.
- Сама?! Как это сама...
- Очень просто. В первый же вечер после новоселья она заявила: "Ты получил то, чего всегда хотел". Вы представляете, молодой человек? Получил то, чего хотел - вроде мы не вместе мечтали о квартире на Крещатике, не добивались её сообща! "Я знаю о твоих подвигах. Но официально мы были в разводе, и я не обижаюсь", - это она сказала, вынося из спальни чемодан с вещами. "Оставайся в этой квартире, живи здесь, но живи один, без меня. Можешь водить сюда, кого угодно. То, что мы вновь сошлись и съехались, было большой ошибкой", - с этими словами, молодой человек, она захлопнула дверь прямо у меня перед носом. И я остался один в трёх шикарных комнатах кстати, я не сказал, что в результате многоступенчатой комбинации мы не только оказались в центре города, но и выгадали лишнюю комнату?
- Не говорили, - обронил я.
- Ну, да что в том толку, если я потерял свою Неллочку! - вздохнул бомж. - Теперь мне не было никакого дела ни до квартиры, ни тем более до своих пассий. Всё это мигом умерло, отошло.
- А вы не пробовали говорить с женой?
- Ещё бы! Разумеется, пробовал. Да только она не желала меня знать и настояла на разводе. А вскоре я узнал, что Неллочка встретила другого, вышла за него замуж и уехала - нет, вы представляете, куда? В Кременчуг! Отправиться из Киева куда-то к чёрту на рога...
- Кто он? - тупо спросил я.
- Тоже не Бог весть что. Столяр. Нет, вы представляете?
- Представляю, - я скрипнул зубами. Происшествия сегодняшнего дня неожиданно представились мне в совершенно ином свете.
- А я нет! До сих пор в голове не укладывается, что она в нём нашла, развёл руками бомж. - Я не понимал, не понимал, да потихоньку и начал прикладываться к бутылочке. И вся моя научная философия куда-то испарилась, остался один-единственный вечный постулат пьяницы: "In vino veritas!" [Истина в вине (лат., прим.авт.).]
- Чего-чего? - не понял я. - При чём здесь швейная машинка?
Интересно, откуда этот бродяга знает, на чём шьёт моя Аня...
- Какая швейная машинка? - в свою очередь удивился бомж.
- "Веритас".
- Не понял...
- И я тоже.
- Ну, да ладно. Я сам ничего не понимал, пока однажды какой-то подвыпивший доходяга с непосредственностью пятилетнего мальчугана не загадал мне пошлую загадку: "Знаешь, почему жена профессора легла под слесаря?" Я непременно пожелал узнать ответ. И кончилось всё это первым в моей жизни запоем, после которого я ушёл из Института философии и вообще из приличной жизни. Нервишки мои сдали, вот в чём причина, молодой человек! Нервы, нервишечки.
- А дальше? - спросил я больше из вежливости, чем из интереса.
- Не знаю, что бы со мной стало дальше, если бы не подвернулся бывший соученик. Когда-то он работал в "органах", там круто пошёл в гору. Уйдя на "гражданку", открыл несколько фирм - сами понимаете, связи позволяют. Вот этот соученик и арендует мою превосходную, такой дорогой ценой купленную квартирку на Крещатике за полторы тысячи "зелёных" в месяц, а я обитаю здесь. Тут меня все знают, я что-то вроде местной знаменитости. Странно, что вы обо мне не слышали.
Я поморщился: вот ещё, стану я интересоваться какими-то бродягами! Пусть даже бывшими сотрудниками Института философии...
- Мало того - благодетель вдобавок приставил ко мне охрану, он может позволить себе такую роскошь. Так что меня ещё и стерегут, не то с "полуторкой" в кармане меня бы давно на части разорвали. Даже из зависти. А так - могу себе позволить никого не бояться и жить не хуже Диогена из бочки!
С гордым видом бомж показал на остатки трапезы, но тут же пригорюнился и молвил:
- Но с другой стороны получается, что полторы тысячи в месяц - это цена моей Неллочки. Пятьдесят долларов в день. Такса, как у проститутки среднего класса. И это меня убивает больше всего.
Мне стало противно. Я резко поднялся, вскинул сумку на плечо и решительно зашагал прочь.
- Куда же вы, молодой человек? - всполошился бомж у меня за спиной. - У меня ещё много водки и закуски, ночь впереди длинная...
- Так значит спокойной ночи! - отмахнулся я от бродяги, как от назойливой мухи, и прибавил шагу.
Однако торопился я не к Димке с его женой и тремя детьми. И не к Валерке в общагу. Дома, в моей квартире осталась Аня с моим сыном. Как и этот противный старик, я немножечко подгулял на стороне. Но чтобы в результате считать, в какую сумму выливается наша разлука?! Нет уж, это слишком!
Надо бы вернуться, поговорить спокойно. Мало ли, что бывает между близкими людьми! Мы поладим. Поладим непременно...
