Владимир Фильчаков - Извлечение из рая
Так продолжалось довольно долго. Наконец я решился нарушить молчание.
- Сара Иосифовна, - с трудом выговорил я непослушными губами.
Она перестала раскачиваться, медленно открыла глаза, долго смотрела на меня. Потом буднично сообщила:
- Двое суток прошло.
- Двое суток?
- Да, юноша. Я думала уже, что вы не очнетесь. Но, слава Богу, это произошло.
Она опять долго смотрела на меня, потом встала, деревянно повернулась и вышла.
Я сидел, глядя в одну точку. Я все-таки вернулся. Вот только зачем? Ах, да! Искать работу, зарабатывать деньги. Так, кажется? Да, так. Я взглянул на часы, потом в окно. Шесть часов вечера. Идти куда бы то ни было уже поздно.
Я нашел работу. Оказывается, и в наше время это не так уж трудно. Конечно, престижной и высокооплачиваемой работы мне не видать, но грузчиком в продуктовый магазин я поступил. Платят гроши, но все-таки... Правда мне не очень удобно работать в магазине - он в том самом квартале, где я живу и где многие меня знают. Поэтому я старался не смотреть на покупателей и проводить как можно больше времени в подсобке. Оказалось, однако, что меня знает гораздо больше народу, чем знаю я и чем я мог предполагать. Очевидно, сказался советский стереотип, когда грузчик в продмаге был милей родного брата - со мной все норовили поздороваться, перекинуться парой фраз, потрепать по плечу. Им ничего от меня не было нужно - никто не припрятывал от них товар и не продавал его с черного хода, просто сказывалась тоска по старым временам.
Я зарабатывал свой прожиточный минимум, приходил домой, садился на диван и вспоминал встречу с Женей. Я боялся попасть на пляж еще раз, боялся, что не смогу вернуться и останусь там окончательно. С другой стороны, я всей душой стремился туда, ведь там была она, там был ее голос, ее глаза, ее рука, такая теплая и мягкая...
И однажды я решился. Вот он, знакомый пляж. Сегодня почти никого нет, только неизменная компания исступленно режется в волейбол. Я напряженно сел в шезлонг и огляделся. Она ведь может и не прийти, и тогда получится, что я зря оказался здесь.
На море почти полный штиль, водная поверхность ровная как стекло. Голубое небо украшали кудрявые облака, ослепительно белые. Было немного жарко, солнце еще и не думало садиться.
Она подошла сзади и заговорила. Я вздрогнул от неожиданности, потом обернулся.
- Что же вы? - сказала она и голос ее немного дрожал. - Вы пропали куда-то, не приходите и не приходите, а я ведь вас жду, вот.
- Простите меня, - я подскочил к ней, взял ладонь и начал целовать, бормоча что-то извинительное. Потом я поднял голову и увидел ее лицо совсем близко, и ее глаза... И они поглотили меня всего, я растворился, я не чувствовал себя, не понимал, что я делаю, не понимал, где я, и вообще, существую ли я на сомом деле, или мне только кажется, что существую. Очнулся я тогда, когда понял, что целую ее губы, ощущаю ее дыхание, а мои руки обнимают ее хрупкое тело...
Мы забыли обо всем вокруг, мы целовались. Мир провалился куда-то, его больше не было. Исчезли волейболисты, усатый торговец и редкие пляжники, погасло солнце, стерлось небо, утекло море. Я целовал любимую девушку! И я вовсе не предполагал, что это может быть ТАК хорошо.
Потом мы бродили, взявшись за руки, по пляжу, не видя ничего и никого, кроме друг друга. Мы молчали, потому что слова были не нужны. Я ощущал тепло ее ладошки, и мне хотелось взлететь и кричать о своей любви на весь мир. Мне хотелось дать каждому маленькую частичку своей любви - и усталым волейболистам, которым наконец-то надоело играть и они лениво лежали на песке, и усатому торговцу, и Саре Иосифовне, и всем-всем-всем...
Мое счастье продолжалось бы бесконечно, если бы я вдруг не заметил какое-то напряжение в ее глазах. Что-то было не так, что-то мучило ее. Я спросил - что? - и она ответила, что ей нужно идти. Экзамены, виновато сказала она и ее мягкая рука легко сжала мою руку, чтобы я не обижался. Конечно, конечно, забормотал я, экзамены, да, да, непременно нужно идти. Я буду ждать тебя, Женя. Ты ведь придешь завтра? Конечно, она придет, обязательно! Как мог я подумать хоть на минуту, что она может не прийти? Действительно - как?
И она ушла, просто растворилась в воздухе, вернулась в тот мир, где ее ждали учебники. А я остался один, легкий, почти невесомый, вдохновенный. Я бродил по песку, разговаривал сам с собой, сочинял какие-то стихи, и мне казалось, что лучше этих стихов нет и никогда не было на свете.
Между тем темнело, пляж опустел, в палатке зажглась электрическая лампочка. Становилось прохладно. Нужно было возвращаться. Я вздохнул, сел в шезлонг и попробовал вернуться. Но мне так не хотелось этого! Что я забыл там? Что меня держит в том мире? Ничего, решительно ничего. Я счастлив здесь, а не там, мне хорошо здесь, а не там. Зачем мне туда? Не хочу. Не хочу!
Завтра она снова придет и мы будем гулять, взявшись за руки, и разговаривать, и смотреть друг другу в глаза, и целоваться. А там? Я даже не знаю, где она живет!
И я остался. Наверное, зря. Опять появился черный червячок, который сверлил мне душу, заставляя думать о том, что она опять ушла от меня, что для нее учеба важнее меня, что она не такая как я, она более практичная, она живет в том мире, а здесь бывает как в хорошем приятном сне. И что будет, когда она поймет, что я не хочу жить там, Согласится ли она с моим решением? Да и решение ли это? Еще совсем недавно я опасался остаться здесь, я нашел работу, я думал о том, что здесь мне оставаться нельзя. У меня возникал какой-то импульс к жизни. А теперь? Что происходит? Почему теперь я совсем не хочу оставаться там?
Мне вдруг захотелось есть. Этого следовало ожидать. Я огляделся. Было уже совсем темно, на небе сверкали крупные звезды, и только лампочка освещала палатку. Я порылся в карманах и, к моему удивлению, у меня в руках оказались деньги. Я решительно направился к палатке. Торговец встретил меня с улыбкой.
- Задержались? - спросил он приятным мягким голосом.
- Не то чтобы задержался, - я старался говорить бодро. - Решил остаться. И вот - захотелось перекусить. Это возможно?
- Отчего же нет? Правда, горячего ничего нет, есть бутерброды и сок.
Он поставил на стойку тарелку с бутербродами, налил в высокий стакан томатного сока.
- Спасибо. Сколько с меня?
- О, молодой человек разве не знает, что мы не берем денег? - торговец выглядел безмерно удивленным.
- Да, конечно, - я смутился отчего-то.
Насытившись немного, я справился о ночлеге. Оказалось, что буквально в двух шагах, в глубине пальмовой рощи притаилась маленькая уютная гостиница. Я снял номер (совершенно бесплатно, разумеется). Номер был микроскопическим, но от этого совершенно милым и почти родным. Я вытянул ноги на кровати и быстро заснул.
