Алексей Доронин - Сорок дней спустя
Не желая полагаться на хитрый механизм регуляции численности, который якобы "отключает" инстинкт размножения в неподходящих обстоятельствах, Сергей Борисович предпринял меры. В ближайшем будущем этот инстинкт понадобится им, чтоб сохраниться как вид, и на него нельзя будет накладывать ограничения (про аборты придется забыть навсегда). Но пока было не время. Не хватало еще превратить Убежище в огромный роддом, думал он тогда, и вместе с перевязочными материалами заказал группам снабжения добыть большую партию изделий N2, а заодно и прочих контрацептивов.
Спрос на них был, но очередей не выстраивалось. Не раздавать же их в принудительном порядке? Идея с поголовной вазэктомией Демьянову не понравилась из-за стопроцентной необратимости. Пусть не сейчас, но рожать еще понадобится.
Если же многие обходились без "средств защиты", в ближайший месяц следовало ждать наплыва забеременевших в медпункт. Оставалось полагаться только на этот гипотетический механизм.
Хотя времени для досуга у них стало много. Чтоб растянуть на подольше запас солярки, все реже включался генератор, и все чаще объявлялся "темный час", когда коридоры убежища погружались в полный мрак, и никто не рисковал выходить из комнаты даже в туалет напротив. Без надобности старались не включать даже электроприборы на батарейках. Последние тоже были не бесконечными, а наверх только ради них мотаться никто не станет. Вылазок не было уже с неделю.
Про калориферы и электрообогреватели нечего и говорить. Главную нагревательную установку включали четыре раза в сутки на полчаса, чтоб не дать замерзнуть воде в трубах. И, несмотря на толстый слой грунта над их головами и пять тысяч живых "обогревателей", в Убежище установилась температура около семи градусов тепла.
Теперь они и спали в верхней одежде. Из девяти четверо умерли от пневмонии. Оставалось только жалеть, что убежища не оснащались автономной системой водяного или парового отопления. Смонтировать котел самостоятельно они сумели бы, если бы начали заниматься этим вопросом в первые же дни. Теперь, когда наверху от холода трескался металл, а руки без рукавиц отмораживались за пять минут, об этом можно было забыть. К тому же для котла нужен уголь или мазут. Много. Демьянов в который раз по матушке вспоминал проектировщиков объекта, не веривших в "ядерную зиму".
Самоотверженно трудилась бригада врачей в медпункте, в палате рядом с которым почти не осталось жертв радиации. Ее, как главный фактор риска, сменили болезни и травмы "мирного времени". Первое место среди них занимали простудные заболевания - сырой холод подземелья делал их частыми, а течение - сложным. Случались и желудочно-кишечные инфекции: отфильтрованная вода была чище водопроводной, зато люди стали настолько неразборчивыми, что не брезговали есть и заведомо испорченные продукты, которые порой попадали в убежище вместе с несунами. С последними справиться можно было только через массовые расстрелы, но Демьянов решил, что игра не стоит свеч.
Дальше шли переохлаждения, переломы и, как ни странно, ожоги от самодельных обогревательных приборов. Так же случались и инфаркты, и инсульты, правда, сделать тут можно было немногое. Естественно, им было не до сложных процедур, вроде компьютерной томографии. По большей части им были доступны только методы, освоенные медициной еще в девятнадцатом веке.
Отработанной процедурой стало спасение желающих уйти в мир иной самостоятельно. К счастью, они редко делали это умело, поэтому в девяноста процентах случаев после промывания желудка и иных мер отправлялись на исправительно-реабилитационные работы, после которых не оставалось сил на нехорошие размышления.
Если в первые дни горячее время было у хирургов, то теперь настал завал у терапевтов. К счастью, лекарств было достаточно. К тому же, чтобы хоть немного компенсировать бедный стол, в качестве профилактики всем укрываемым раздавали поливитаминные комплексы.
И, конечно, бичом жителей подземного "города" стал туберкулез, грозивший превратить Убежище в чумной барак. Двести человек с открытой формой уже были изолированы в отдельной секции.
Был даже один случай заболевания бешенством от крысиного укуса, после которого у них наконец-то дошли руки до дератизации. Разложили отравленные приманки, и устроили гадам тотальный родентицид.
Серьезных нарушений порядка отмечено не было. Говорили, правда, что по мелочам подворовывают то тут, то там, но только друг у друга, на общественный склад больше не зарились. Случись это раньше, Демьянов рвал и метал бы, но сейчас в нем что-то перегорело, и ко многим вещам он стал относиться спокойнее. Если ты такой раззява, что у тебя из-под носа крадут законную пайку, сам виноват. Поголодай денек, может, это тебя чему-нибудь научит.
Самым серьезным происшествием была драка возле пункта раздачи продуктов. Но после того, как зачинщика выкинули вон, таких эксцессов больше не возникало. Dura lex, sed lex.
Вот вроде бы и все новости. Ах да, самое главное… Таинственные пришельцы на бронетехнике, которые так переполошили майора две недели назад, больше не появлялись.
*****
Демьянов наткнулся на него случайно, во время хаотичных поисков в кабинете. Ведение документов было последним, о чем майор беспокоился в эти дни.
Формально предполагалось, что каждое действие будет сопровождаться бумажкой - от приказов о назначении до ордеров на выдачу продовольствия и снаряжения. Но Сергей Борисович, конечно, с первого же дня понял, что в наступившем "сегодня" вчерашние атрибуты бюрократического порядка потеряли смысл. Каким будет "завтра", он мог лишь догадываться, но видел, что в нем не будет место канцелярщине.
Поэтому Донесение и было заброшено на самое дно сейфа. В суматохе первого-последнего дня его завалили другими, более важными документами. Схемами поверхности, маршрутами спасательных групп, журналами облучения…
Демьянов машинально перелистывал их, видел фамилии людей, многих из которых уже не было в живых. Каждая из этих пластиковых папок была собранием некрологов.
Под ними оказался отпечатанный листок в мультифоре (в Убежище был компьютер и принтер, хотя его давно уже не включали за ненадобностью). Майор наморщил лоб, перечитывая эту филькину грамоту, которую он составил на четвертый день по настоянию коменданта. Тот, сердешный, вертелся тогда ужом на сковородке - боялся, что большое Начальство спросит с него за провал спасательной операции и миллионные жертвы. И чтоб прикрыться, повелел состряпать какую угодно отписку. Получилось вот что:
РУКОВОДИТЕЛЮ РЕГИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА
![Алексей Доронин - Сорок дней спустя [litres]](/uploads/posts/books/100815/100815.jpg)
