Брайан Стеблфорд - Течения Алькионы
- Я должен был проникнуть внутрь тебя, - объясняет ветер. - Я должен был сделать так, чтобы ты меня заметил.
А что ты такое, ведь сейчас ты внутри меня? Может быть, ты душа, которой, как говорил Лэпторн, у меня нет? Может ты голос моей совести? Что ты такое, чужеродный ветер? Из чего ты сделан?
- Я сделан из тебя. Я - это ты. Но я не буду беспокоить тебя. Я буду разговаривать с тобой, может быть, помогать тебе, если смогу. Но я не собираюсь причинять тебе беспокойства.
А если я вышвырну тебя?
- Ты не можешь меня вышвырнуть. В этом случае ты станешь неподходящим хозяином. Сейчас я должен жить с тобой, а ты со мной.
Дело идет к утру. Встает солнце. Несмотря на плохой сон, я не чувствую усталости. Я думаю, нужно встать и выйти из корабля. Я чувствую себя получше, чем некоторое время до этого, и не знаю почему. Довольно странно, не потому ли это, что ветер воздвигает стену между мной и одиночеством? По правде говоря, я не слишком беру в голову этот ветер. Может, он будет беспокоить меня, а может, и нет. Но он сейчас здесь, и я ничего не могу поделать. Но мне не нужен ветер. Я не Лэпторн. Меня в себе все устраивает.
Яркое красное утро. Солнце застенчиво искрится. Серебряное небо вместо серого. Но черные склоны такие же угрюмые. Ничто их не изменит. Обрывки туч бредут с востока на запад. Что-то светящееся, словно маленькая звездочка, приближается ко мне.
Это корабль.
Теперь я знаю, что разбудило меня ночью. Это был корабль, летящий надо мной, пытающийся сесть на мой радиосигнал. А сейчас они поймали его и спускаются на равнину. Я свободен.
- И я с тобой. На всю жизнь.
Мне все равно. Я лечу домой. Вот только подойду и выпрямлю крест, который отмечает место, где похоронен Лэпторн.
1
Корабль, который меня подобрал, назывался "Элла Марита" и принадлежал компании "Карадок". Капитаном его был уроженец Пенафлора по имени Аксель Циран. Смею заметить, что если бы вам довелось встретить Цирана в добром расположении духа, он произвел бы на вас впечатление разумного, простого, довольно добропорядочного космонавта. Я же никогда не имел возможности увидеть его с хорошей стороны. Работа на банду головорезов типа "Карадок" испортит кого угодно. "Карадок" - один из сотни торговых союзов, обладающих незначительным космическим флотом. Каждый из них старается организовать, упрочить, монополизировать какую-нибудь крохотную область галактической торговли.
К этому времени ручеек из стремившихся перебраться с Венца во Внутреннее Кольцо превратился в поток, волна процветания повлекла всех, у кого были деньги. Центральные планеты, - особенно Пенафлор, Валериус и Новая Александрия - были заинтересованы в надежности торговых линий. Как и все остальные, компания "Карадок" пыталась создать себе имя. Многое стояло у нее на пути. Например, вольные торговцы - тысячи или около этого, небольших кораблей, которые имели хорошие связи, установившиеся контакты, и упрямо отказывались сотрудничать с компаниями. Поэтому компания "Карадок" не любила независимых торговцев. Особенно же она не любила людей, которые были вожаками тех, о которых они больше всего говорили. Включая и меня.
Пиран не обрадовался, увидев меня. Он, казалось, думал, что я стою у него на пути. Он обозвал меня проклятым пиратом и сказал, что из-за меня компания угробила приличные деньги, так как для того, чтобы меня подобрать, им пришлось изменить курс. Я поинтересовался, а зачем он меня вообще подобрал, и уже было испугался, что он выбросит меня обратно.
Я выразил свою искреннюю благодарность и даже извинения за то, что принес ему столько беспокойства. При этом удержался от вопросов, которые могли бы показаться ему невежливыми - типа, какого черта его занесло в Течение Алькионы вообще! Ко мне проявили крайне мало участия. В конце концов, я решил, что лучше не буду ни с кем разговаривать, просто буду лежать на койке и принимать овсянку, которую они вручали мне с такой радостью, на какую я только мог рассчитывать. Команда присматривала за мной, как могла, но Пиран имел на меня зуб и вечно маячил за их спинами.
Я видел - у капитана здесь, внутри Течения, было беспокойное время а у кого было иначе - но даже несмотря на это, простить его поведение я не мог. Я бы охотно заплатил ему за все хлопоты, но у меня не было ни одного су. Вещи, которые я засунул себе в рюкзак, когда собирался идти встречать "Эллу Мариту", были барахлом. Главным образом, барахлом Лэпторна сувениры и подарки. Даже у Лэпторна не было ничего ценного - нельзя возить за собой в космическом корабле дорогую коллекцию, а продав то, что там было, ни в одном космопорту галактики нельзя было купить и рубашки.
Я намеревался смыться с корабля и исчезнуть, как только мы коснемся посадочного поля, где бы мы ни были, но ничего не вышло. Рэмрод-базой был Холстхэммер, и до него мы добрались довольно быстро. Пирон все еще злился, когда мы сели. Ему по-прежнему нужен был козел отпущения в связи с его неудачным путешествием, а таковым был я. Он арестовал меня и переправил в П-шифтер, который во флоте "Карадок" служил для связи с базой на Земле.
П-шифтер доставил меня на Новый Рим, где юристы компании "Карадок" привлекли меня к суду, требуя компенсации за вынужденное изменение курса "Эллы Мариты" ради моего спасения. Должно быть, известие о том, что меня подобрали, распространилось очень быстро, потому что на Новом Риме я стал предметом насмешек еще до своего фактического приземления. Сама мысль потребовать компенсацию за спасение космонавта казалась им смешной. Нельзя сказать того же обо мне, особенно, когда я увидел, что в этом деле все против меня. Законы Нового Рима распространяются на всю Галактику неважно, каковы местные законы. Чтобы так было, он должен быть надежным, осуществим и в высшей степени справедливым. Жители Нового Рима не утверждают, что их система имеет какое-нибудь отношение к справедливости это закон и только закон. Однако, главным образом он защищал все же наши интересы в ущерб их интересам. Случай же с "Эллой Маритой" был для них чистой победой. Двадцать тысяч - такой была затребованная сумма, и все, что бы я ни заработал, шло им на ее погашение. Я мог бы чувствовать себя польщенным - никто до этого не говорил мне, что моя шкура стоит таких денег - но первые несколько дней мне было совсем не по себе. Кроме того, компания "Карадок" застраховалась на случай невозвращения своих денег, и страховые налоги должен был платить я. Это означало, что если бы мне посчастливилось прожить сто лет, "Карадок" и страховое агентство делили бы каждый пенни, который я зарабатывал, между собой, и даже если бы я умер через неделю, "Карадок" ничего не потеряла бы, ну разве что в случае, если бы они убили меня сами.
