Александр Плонский - Единственный друг
* * *
Прошло несколько лет. Я с трудом отвыкал от Лена. Замкнул круг, стал работать по специальности - космогонистом в Центре орбитального проектирования, наглухо засекреченном. А Лен... По слухам отчим пристроил его в свою фирму наладчиком импьютеров или кем-то в этом роде.
И все же окончательно забыть друга я не смог. нет-нет и проявлялись в памяти угловатая фигура, вихлявая походка (он словно шел на ходулях и боялся упасть), черные навыкате глаза, блестевшие даже в сумерках. А потом, как только что произносимые, слышались слова: "Да, я лириец и горжусь этим!" или: "Ну не могу же я его выгнать!"
Как-то я встретил одного из "равноправных".
- Привет!
- Привет!
- Как Лен?
"Равноправный" поморщился.
- Знать его не желаю!
- Ты? Лена? Да что случилось?
- Будто не знаешь! Этот ворон оказался врагом Галактики!
- Лен? Врагом? Не может быть!
- Ха-ха!
Почему-то именно это "ха-ха" меня убедило: с Леном несчастье. Но, вопреки обыкновению, я не поверил, что он враг Галактики, хотя память воспроизвела наш диалог: "Ты Его любишь?" - "Конечно, кто же Его не любит!" - "Я, например..."
Любит - не любит... Разве не любить Его - значит быть врагом?
Я сказал с укором:
- А ведь вы были друзьями!
"Равноправный" вздрогнул.
- Я был другом этого вонючего лирийца? По бабам мы с ним шлялись, что верно, то верно. Липли они к нему, заодно и мне перепадало. А дружок у него один - ты! - Он мерзко ухмыльнулся. - Может, и с тобой, как с бабой, забавлялся?
Я ударил его изо всех сил. За Лена, за себя и за тех женщин, о которых он сказал: "И мне перепадало".
Отлетев на несколько шагов, "равноправный" вскочил и, грозя кулаком, крикнул:
- Отправляйся к своему дружку на Черную планету! Там тебе место!
Какой подлец! А я? Тоже откажусь от друга? Тем более что есть, чем оправдаться перед совестью: разве не Лен пожертвовал нашей дружбой ради каприза Рины?!
Рина... Жена врага Галактики! От нее же все отвернулись! Каково ей сейчас...
И я поспешил к Рине. По пути обдумывал, что скажу ей. Выходило примерно так:
"Дорогая Рина! Мы не ладили, но сейчас это не имеет значения. Чем я могу помочь?"
Меня всегда раздражал беспорядок в жилище Лена. Мой друг пренебрегал опрятностью, как чем-то мало существенным. Но Рина была еще неряшливей и, плюс ко всему, обладала поразительной способностью приводить в негодность бытовые автоматы.
Поначалу Лен чинил их, но потом махнул рукой, и некому стало заниматься приборкой. Одежда Рины обычно бывала разбросана, использованная посуда из-под сублимированной пищи подолгу ожидала утилизации, постель весь день оставалась незастланной ("Зачем стелить?" - говорила Рина. - Ведь на ночь все равно придется расстилать. Это мне надо?").
Теперь же, - отметил я машинально, - в прихожей было прибрано, робот-привратник, прежде чем открыть дверь в гостиную, почистил мне ботинки. Из кухни донесся соблазнительный запах, и я вспомнил, что с утра не ел...
Рину трудно было узнать: она была одета аккуратно и даже, насколько я мог судить, изысканно.
- Дорогая Рина... - начал я заученно. - Поверь, я только сегодня узнал... Убежден, Лен ни в чем не виноват!
- Не виноват? А кто обрек меня на убогое существование? Сколько я натерпелась! - театрально всхлипнула она, но, тронув ресницы, мгновенно успокоилась и продолжала деловым тоном: - Вижу, ты действительно ничего не знаешь. Я больше не жена Лену. Живу с Полем.
- Что-о? - воскликнул я и рухнул в кресло: ноги меня не держали. - Ты живешь с Полем? Но он же старик!
Рина криво усмехнулась.
- Много ты понимаешь! Поль больше подходит мне как мужчина. Да что тебе объяснять, ты и бабы-то наверняка не имел! - В ее голосе прозвучали интонации Лена: чего-чего, а цинизма она у него набралась.
Видя мое возмущение, она сочла все же нужным оправдаться:
- Что мне оставалось делать? С голода подыхать?
Я огляделся.
- А сын где?
На минуту Рина смешалась, потом бросила с вызовом:
- Тебе-то что? По какому праву суешься не в свое дело?!
Видимо, выражение моего лица напугало ее.
- Но-но, не кипятись! Сын в хорошем месте.
- В интернате?
- Допустим. Ну и что, ты против коллективного воспитания?
- Я сам из интерната.
- Вот видишь, - сказала она, торжествуя. - не я одна отдала ребенка туда.
- Мои родители погибли.
Она передернула плечами.
- Считай, что я тоже погибла. Нет меня, слышишь?
В этот момент вошел Поль. Царственным жестом протянул руку.
- Живем, юноша?
Надо было плюнуть ему в лицо, отхлестать по холеным щекам. Но я сдержался. Руки не подал, молча ушел. И потом казнил себя презрением за это бегство.
* * *
Впервые мое мировоззрение дало глубокую трещину. Подсознательно я уже давно созрел для переоценки ценностей, но не спешил с ней в тщетной надежде уберечься от потрясения. Не так-то просто разрушить то, что с детства было осью, вокруг которой вращается нравственная Вселенная. Признать, что святыня на самом деле блеф, мираж, означало для меня катастрофу. И как я ни отодвигал ее, она наступила.
"Вначале обманывали меня, затем обманывал себя я сам. А что теперь?" такие мысли жалили мозг. Но я должен был скрывать их, иначе оказался бы на Черной планете.
"Туда тебе дорога!" - "равноправный" был недалек от истины.
И я действительно попал на Черную планету, хотя совсем не так, как туда обычно попадали...
Меня неожиданно вызвал президент Центра орбитального проектирования.
- Есть мнение, что условия существования на Черной планете недостаточно суровы. Климат благоприятствует врагам Галактики. Вам надлежит промоделировать на месте орбиту так, чтобы в результате коррекции средняя продолжительность жизни чернопланетников сократилась хотя бы вдвое.
"Стать палачом? Ни за что!" - подумал я, а вслух произнес уклончиво:
- Предложение лестное, но вряд ли я справлюсь.
- Справитесь! - жестко сказал президент. - Вы квалифицированный космогонист. Но если у вас есть принципиальные возражения...
Я понял, что, отказавшись, все равно попаду на Черную планету, только уже в ином качестве, и был вынужден согласиться.
Но не только малодушие толкнуло меня на этот шаг. Я надеялся, что смогу разыскать Лена и помочь ему. Если же откажусь, - пошлют другого. И он ревностно выполнит чудовищное задание. Я же его сорву, чего бы мне это ни стоило...
* * *
Уже на Черной планете у меня возник план. В моем распоряжении был уникальный мультиимпьютер, без которого невозможно промоделировать коррекцию орбиты. Но ведь безотказной техники не существует!
И вот мультиимпьютер отказал (разумеется, не без моей помощи). Я потребовал немедленно прислать специалиста-ремонтника. Конечно же, в лагерном штате такого не нашлось, а "специалисты" по допросам с пристрастием были здесь бессильны.
