Николай Томан - Просчет мистера Бергоффа (с иллюстрациями)
Но Шмелев, будто не расслышав замечания Галины, продолжал:
— И вы не думайте, что с ними не пытались бороться. Гусениц опрыскивали ядами, выжигали огнем, заливали водой, но все было напрасно…
Он рассказал еще несколько страшных историй, но Сугробова не слушала его. Она с тревогой всматривалась в окраску степи. До того места, где несколько часов назад Галина с Нечаевым обнаружили полегшие травы, было теперь недалеко. Когда машина перевалила за небольшую возвышенность, поросшую раскидистым кустарником селитрянки, оказалось, что увядшая растительность была теперь метров на двести ближе, чем в прошлый раз.
Галина резко затормозила машину.
— За наше отсутствие, — сказала она взволнованно, — вредители отняли у нас еще один большой участок степи. Отсюда недалеко и до бахчей колхоза «Победа»…
Орест Викентьевич не спеша стал выбираться из машины, приказав своим помощникам приготовить инсектисиды — вещества, убивающие насекомых.
— Займитесь опрыскиванием, Орест Викентьевич, — обратилась к Шмелеву Галина, — а я съезжу в колхоз «Победа» и скоро вернусь.
Обогнув посадки джузгуна, защищавшие постройки колхоза от совсем еще недавно надвигавшихся на них песков, машина выехала на главную улицу села.
Навстречу шел знакомый Галине колхозник, которого все село звало дедом Терентием. Он был известен по всей области своими необычайными арбузами и дынями, которые показывал каждый год на сельскохозяйственных выставках.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна! — радостно воскликнул дед Терентий. — Вот хорошо-то, что вы приехали! Беда на нас свалилась. Диковинные паразиты в степи появились.
Галина, перекинувшись с дедом несколькими словами, пригласила его в машину.
Через пять минут они были в правлении колхоза.
Председатель, пожилой мужчина в военной гимнастерке, и местный агроном сидели здесь, прикидывая, как защитить колхозные поля от нашествия нового вида вредителей. Они сказали Галине, что колхозная лаборатория уже исследовала паразитов. Насекомые оказались необычными для этих мест. Особенно удивило всех быстрое их размножение.
— Мы отослали три баночки с вредителями в областную лабораторию, — сказал председатель колхоза. — Просили помощи. Сами же решили пока окопать бахчи глубокими рвами. А вы с чем к нам, товарищ Сугробова?
— Ореста Викентьевича привезла, — ответила Галина. — Химические опрыскиватели попробуем применить. Поедемте посмотрим.
Дед Терентий, председатель колхоза и агроном уселись в машину. Галина выехала в степь и остановилась у холма, с которого хорошо был виден весь фронт работ помощников Шмелева. Они опрыскивали здоровую траву на границе с пораженными участками.
— Орест Викентьевич! — окликнула энтомолога Галина. — Какие у вас успехи?
Шмелев, рассматривавший что-то на стебельках травы, спрятал лупу в карман и торопливо направился к Сугробовой. По мрачному выражению его лица Галина догадалась, что дела у него не очень важные.
— Удивительно стойкие паразиты, — произнес Шмелев. — Окончательные выводы, впрочем, делать рано.
Оставив Ореста Викентьевича продолжать начатую работу, Галина с председателем колхоза и агрономом решила объехать весь участок, пораженный вредителями. Дед Терентий предложил Шмелеву свои услуги.
Когда Галина вернулась, Орест Викентьевич встретил ее все с тем же безнадежным видом.
— Мы перепробовали все средства, имевшиеся в нашем распоряжении, — доложил он.
— И никакого эффекта. Ни табачный экстракт, ни карболово-мыльная и керосиново-мыльная эмульсии не действуют. Положительно не знаю, что еще придумать…
Орест Викентьевич беспомощно развел руками и весь как-то съежился.
— А вы зря сокрушаетесь так, — заметил дед Терентий. — Если помните, то ведь и черепашка в 1938 году вела себя не лучше.
— Черепашка? — переспросил Орест Викентьевич. — Как же, очень хорошо помню!
Подлинное нашествие было этой черепашки.
— Так вот, — продолжал дед Терентий, — травили мы этого клопа-черепашку и бензином, и хлором, и никотин-сульфатом, и карболкой, а он, как говорится, и в ус не дул. Некоторые, конечно, приуныли. Нет, мол, на него погибели. Однако справились мы с ним! И даже без всяких ядов. Куры, обыкновенные колхозные куры склевали клопа дочиста.
— Вы забываете о теленомусе, дедушка, однако спасибо за ободряющие слова, — вяло улыбнулся Орест Викентьевич. — Хотя я пока не могу придумать, чем бы этих паразитов прикончить.
— Вы не можете, так другие смогут, — ответил на это дед Терентий. — Найдутся сообразительные люди.
6. ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ
Ночью разбушевался ветер. По определению Нечаева, был он юго-восточного румба силою в восемь баллов. Галина не спала всю ночь. Два раза говорила по телефону с областью и с Михаилом Александровичем Птицыным. Он обещал на следующий день вернуться.
Нечаев тоже был взволнован всем происшедшим. Он не ложился спать, чувствуя себя, как на боевом посту. Несколько раз заходил он к Галине, которая совещалась с сотрудниками опорного пункта о мерах борьбы с вредителями. Будучи ближайшей помощницей Птицына, Сугробова хорошо понимала ответственность, которая ложилась на нее в связи с создавшейся обстановкой. Она пригласила на это совещание не только энтомолога, агронома, геоботаника и почвоведа, но также всех десятников, бригадиров и звеньевых.
Но еще до этого провела Галина собрание комсомольской организации, в которой была комсоргом. Она предложила комсомольцам организовать круглосуточное наблюдение за степью у подступов к опорному пункту. Предложение было принято единогласно, и Сугробова лично расставила первую смену постов из девушек, обслуживающих лесное и полевое хозяйство опорного пункта.
Когда Нечаев в первом часу ночи зашел к Галине, она сидела за столом у широкого окна, за которым грозно шумели деревья и судорожно метались тяжелые черные ветви яблонь. Совещание только что кончилось, и в комнате, кроме Галины и Шмелева, никого уже не было.
— Ну как? — спросила Галина, когда вошел Нечаев. — Не спадает ветер?
— Нет, — угрюмо ответил Василий, усаживаясь в угол кожаного дивана. — Не спадает. Боюсь даже, что усилится к утру.
В комнате было душно. Ветер, проникавший в щели окон, не приносил облегчения, казалось даже, что был он теплее комнатного воздуха. Орест Викентьевич, прохаживаясь из угла в угол, то и дело вытирал платком потный лоб. Лишь на короткое время он останавливался, тяжело переводя дух, и, ни к кому не обращаясь, уже в который раз произносил со вздохом:
