Михаил Башкиров - Реликт
Первый дом неожиданно встал на повороте, и не успел Андрей обрадоваться, как за ним высыпали другие. Они шли навстречу гурьбой — молчаливые, темные, холодные. Продолжал падать редкий снег, а трубы на крышах упорно не дымили, и сквозь ставни не пробивался свет. В полумраке Андрею начало казаться, что дома, намаявшись за день, устремились к реке на водопой. Он даже услышал, как перестукиваются бревна стен и поскрипывают стропила. И вдруг увидел дымок, который изгибался над трубой, а затем степенно исчезал в размытой границе между чередой сопок и небом.
В окнах приближающегося дома скромно белели занавески, но Андрею хотелось увидеть за ними густой электрический свет, а света не было. Он в недоумении огляделся — нигде по улице не торчали столбы с белыми чашечками изоляторов, и провода не тянулись от дома к дому.
Тоска. Видно, и почитать не придется…
За изгородью мелькнуло что-то темное, большое, лохматое, но через секунду Андрей понял, что это человек: он выпрямился и теперь стоял с охапкой дров у груди и смотрел на улицу.
— Федор, отворяй! — крикнул Семен Карпович и отчего-то засмеялся.
Заслышав знакомый голос, Федор отшвырнул дрова и скрылся за воротами. Треснул засов. Створки ворот дрогнули.
Из глубины двора долетел неуверенный лай, и тут же другие собаки подхватили его, и начался гвалт.
Когда лошадь медленно входила в ограду, перед ней заметались раскормленные псы, но она не обращала на них никакого внимания и только упершись мордой в стену амбара, встала.
Федор прикрикнул на собак, и они, огрызаясь, унеслись обратно в темноту, за постройки.
— Заходь в избу, — сказал Федор. — Без вас управлюсь, — и погладил уставшую лошадь по мокрой морде.
Семен Карпович неожиданно присел и стал собирать рассыпанные дрова. Андрей поторопился сделать то же самое, но получил только два полешка.
В сенях Андрей притормозил и стал ждать, когда Семен Карпович откроет дверь. Было слышно, как его рука шарит в поисках ручки. Наконец дверь подалась, и Андрей увидел слабый отблеск света на стене, различил что-то громоздкое, подвешенное к потолку. Фигура Семена Карповича мелькнула в проеме, послышался звук сыплющихся на пол дров. Тогда он вспомнил, что тоже держит два полена, и, пригибаясь, чтобы не стукнуться о притолоку, переступил порог.
Первое, что Андрей признал, была русская печка. Она как бы стояла на страже, занимая полкомнаты.
Он осторожно опустил свои поленья на кучу дров перед печкой и вышел на середину комнаты. У окна на столе горела закопченная керосиновая лампа. Большое зеркало на противоположной стене отражало эту лампу, бледную поверхность стола, мутные стекла шкафчика, и оттого казалось, что комната очень большая. Андрею стало тоскливо и одиноко, тем более что Семен Карпович исчез.
Что-то шевельнулось в стене, и Андрей увидел, как в комнате появился Семен Карпович, уже раздетый, в одной рубашке и брюках, в белых носках. Андрей понял, что из-за штор не заметил входа во вторую комнату. В той комнате было по-прежнему темно, и только раздавались какие-то странные звуки.
— Проходи, раздевайся, — сказал Семен Карпович и уселся на табуретку перед столом.
Андрей повесил куртку на гвоздь, постоял, как бы раздумывая, а затем, стянув сапоги, осторожно двинулся через комнату к Семену Карповичу.
В соседней комнате кто-то кашлянул. Андрей посмотрел на мрачные шторы. Из-за них показалась хозяйка с чем-то большим и белым в руках.
Фарфоровое блюдо поблескивало пустой поверхностью. Она держала его у груди, как щит.
Хозяйка приблизилась, и Андрей разглядел, что она ростиком с брата и что у нее такое же сухое лицо, и вообще она здорово походила на Семена Карповича — или это лишь казалось из-за непривычного света ленивой лампы?
— Сема, — сказала она тихо, — слазь в подпол.
Семен Карпович поднялся, откинул рукодельную дорожку из пестрых лоскутков и вырвал массивную крышку за железное кольцо.
— Посвети, — сказал он Андрею.
Тот аккуратно снял со стола тяжелую лампу и наклонился над квадратной черной дырой.
— Да не суетись ты, — сказал Семен Карпович и, взяв лампу, поставил ее на пол. — Когда скажу — посветишь.
Мелькнули белые носки, а затем на мгновение Андрей увидел рядом с лампой крепкие пальцы Семена Карповича, которые упирались в половицу. Последним в черной проруби исчезло напряженное лицо, и Андрей услышал приглушенный голос.
Через полчаса они вчетвером ужинали.
Федор то и дело плескал самогон в граненые стаканы и приговаривал:
— Ты, дьячок, не стесняйся, лопай.
Андрей в ответ молча улыбался, важно поглаживал редкую бороденку и не переставая жевал. А начал он закуску с груздей, залитых свежей сметаной. Затем ему на глаза попался копченый глухарь. Следом за ним пошла моченая брусника, которую он заел окороком и добил ее хрустким огурцом.
— Эх, Семен, Семен, — сказал хозяин. — Тесно живете, в суете. То ли дело я. Сам себе и бог, и царь, и председатель. Глянь — закрома ломятся. Вот вы горбатитесь, горбатитесь ради лишнего центнера сена для своей коровки, а я поставлю вашему же колхозному механизатору поллитровку — и наутро у меня во дворе уже и сено, и солома, и дровишки. И никто не пикнет, потому что от глаз людских далече.
— А если прижмет, — сказал Семен Карпович и внимательно посмотрел на Федора. — Если, не дай бог, хвороба прицепится?
— Да я веничком березовым из себя любую дрянь выбью, понял? А коли загнусь, то туда, значит, и дорога. И так нагулялся, хотя и еще погулять хочется.
Федор звякнул горлышком о край стакана и вперился в Андрея, который, набив желудок, передыхал.
— Вот тебе, инженер, нравится наше житье-бытье?
— Ничего, сытно, только скучно… без телевизора.
Федор плеснул в себя полстакана самогона, пихнул в рот кусок сала и, прожевав его, захохотал.
Андрей вздрогнул от этого запоздалого смеха. Семен Карпович поморщился. Хозяйка куда-то исчезла.
— Скучно! Да я целый вечер перед тобой ваньку ломаю, а тебе, паршивцу, скучно. Или для полного счастья бабы не хватает?
— Федор, — сказал Семен Карпович и саданул стаканом по тарелке с грибами. — Федор!
Тот усиленно засопел, поднялся во весь свой огромный рост и, покачиваясь, удалился в смежную комнату.
— С ним что, всегда такое? — шепотом спросил Андрей, наклонившись к Семену Карповичу.
— Не обращай внимания.
Андрей в очередной раз оглядел стол. Что бы еще отведать, пока спокойная обстановка, — а то вернется этот оратор и опять начнет выяснять, кому лучше живется. Может, зацепить напоследок пару груздочков?
