Марина Казанцева - Одинокая звезда
Место было довольно красивым, но туристы не загадили его берега. В воде не плавал мусор, так как на много миль в округе не было ничего такого, что могло бы привлечь внимание приезжих, кроме, разве что простора и тишины.
Вода в озере в разных местах отличалась цветом. Там, где речка впадала в озёрную гладь, теплая вода приносила из устья ил и перемешивала его с холодной водой озера — там было мутное ленивое бурление. Ближе к каменной стене вода принимала глубокий синий цвет, который бурел после того, как солнце переваливало за гребни скал, спеша на запад.
По мере захода солнца, тени, падавшие на воду, удлинялись, глубина принимала мрачный черный вид, начинал задувать вечерний ветер — нахождение на воде в это время становилось неприятным. Можно было еще немного полюбоваться закатом, сидя на восточном бережке, но быстро падающая тьма делала озеро неприветливым и угрюмым. С утра же в хорошую погоду оно точно оправдывало свое название: Кристальное.
Пак возился со своими моллюсками, увязая в иле, и время от времени разгибал спину. Тогда он подпирал уставшую поясницу обеими руками и, медленно поворачиваясь, обозревал залитую солнцем панораму озера. Фермер никуда не спешил и медленно раздумывал: не поудить ли ему еще и рыбки, да только успеет ли он накопать червей? Разогнувшись в очередной раз, он вдруг замер и в удивлении широко раскрыл глаза.
Несколько лет назад устойчивая неизменность озерного ландшафта понесла некоторый ущерб: маленькое землетрясение, избавившее Фунта и Полпенни от необходимости грызть гранит науки, слегка повредило Озерный Собор. В монолитной скале, на высоте около тридцати дюймов образовалась полукруглая трещина, концы которой скрывались в воде.
Незаметная вначале, трещина постепенно расширялась, пока кусок скалы не упал в воду. В озере, несмотря на его ровную водную гладь, существовало ленивое подводное течение, которое постепенно подмывало мелкопесчаное дно у основания скалы. И обломок медленно погружался в песок, открывая в скале низкую темную нишу. Никто не пытался заглядывать туда, поскольку ничего интересного там и не думали найти.
Вот из этой низенькой дыры показалась невысокая корма небольшой лодочки. Она медленно, очень медленно выползала из-под скалы, едва заметно покачиваясь. Лодочка чистенькая, белая с голубым. Постепенно она выбралась на свободу и начала разворачиваться, повинуясь слабому течению. Похоже, никто ею не управлял, поскольку вёсла убраны внутрь.
Пак медленно выпрямился, не спуская глаз с лодки. Потом выбрался на берег речушки, чтобы поближе рассмотреть занятное явление. И тут сообразил, что если лодка останется неуправляемой, то она медленно, но верно отдалится к западному берегу. Пак бросился в воду, которая на мелководье была ему выше колен. И, не обращая внимания на холод, стал продвигаться к лодочке, которая принялась медленно вращаться.
Он был уже по пояс в весьма холодной воде, когда ухватился за алюминиевый борт и заглянул внутрь в надежде, что лодка пуста. Пак уже успел себе в уме представить, что какие-то неведомые туристы постарались спрятать лодочку в каменной щели, чтобы не тащить ее с собой. И только дивился, что убежище оказалось достаточно вместительным, чтобы сохранить ее.
Но сюрпризы на этот день еще не кончились. Лодка не была пустой. На ее дне, на деревянной решетке, лежал человек в черном пальто. Лица не видно. Зато заметно, что человек щуплый и невысокого роста.
Пак был разочарован: лодочка приглянулась ему. Но делать нечего.
— Эй, дядя! Хватит спать! — позвал свиновод своим гнусавым голосом и немного потряс лодочку за борт.
Человек слегка качнулся, но не изменил позы. Пака смутила его неподвижность и он потряс лодку решительнее. Тело перевернулось на спину, и парень заподозрил совсем неладное. Он уже начал замерзать в воде, поэтому решительно перекинул ногу через борт и перевалился в лодку, стараясь не задеть человека. Этот тип или без сознания, или мертвецки пьян.
— Эй, дядя! — снова начал Пак и вдруг остановился.
Человек лежал на спине, уткнув лицо в воротник, а ноги его застыли в воздухе согнутыми.
"Живые так не лежат!" — мелькнуло в голове у робкого свиновода.
Он набрался мужества и отогнул край воротника черного пальто, при этом шляпа соскользнула с головы лежащего. Воскового цвета лицо, закрытые глаза, а, главное, пугающая неподвижность тела убедили Пака в том, что перед ним мертвец. Он огляделся, чтобы перевести дыхание. Вокруг не было ни души.
"Значит, вот что, — сказал сам себе Пак, — имеется труп…".
Он присел на сиденье и задумался, свесив натруженные руки с колен и неотрывно глядя на неподвижное тело. Одинокая жизнь сделала свиновода немного философом, и смерть как результат жизни не шокировала его. Но сами обстоятельства появления мертвеца несказанно поразительны. Пак вдруг сообразил, что разогнись он от своих ракушек хоть минутой позже, то не догадался бы, что лодка появилась из щели в скале. Надо срочно что-то решать. И для начала Пак погреб к берегу.
Причалив к крохотному песчаному пляжу, зажатому меж оснований двух холмов, он выскочил из лодки и, ухватившись за трос на носу лодки, сильным рывком вытащил ее на берег сразу на полкорпуса. Легкая лодочка повиновалась так хорошо, что Пак опять возжелал быть ее хозяином.
В левой руке труп крепко сжимал большой, фигурной работы ключ, какими в старину запирали огромные амбарные замки. Пак вспомнил, кем при жизни был покойник — это мистер Дейч, ювелир. Последнее обстоятельство привело к мысли, что смерть ювелира связана с этим самым ключом. Напряженная работа мысли была бедному свиноводу очень тяжела. Но одно он сообразил сразу: ювелира убили не только что, поскольку труп закоченел основательно. Но почему убийца (или убийцы?) не отобрали ключ?
Измученный такой лавиной загадок, Пак предпочел подумать над более практичными вопросами; что ему делать с лодкой и с трупом. Так хотелось оставить лодочку себе, никому ничего не сказав. А если что откроется, или вопросы кто будет задавать: ничего, мол, не знаю и ничего, мол, не видел. Плыла, дескать, лодочка пустая и приплыла к новому хозяину. Коли так рассуждать, то надобно от трупа избавляться, все равно толку от него никакого. Либо в озеро его отправить к рыбам на угощение, либо в песок закопать поглубже. А если властям доложиться, то, во-первых, затаскают в лучшем случае как свидетеля, а в худшем… Пак содрогнулся, представив себя обвиняемым. Прощайте тогда хрюшки, прощай рыбалка.
Итак, кто-то на озере взял да и прикокнул беднягу ювелира ни за что, ни про что, по каким-то своим надобностям. Или, может, его прикокнули в другом месте, а потом положили в лодку и запихнули в пещерку? И еще этот ключ…
