Евгений Загданский - Прыжок в бессмертие
От быстрой ходьбы сердце Манджака учащенно билось.
Майкл подбежал к аппарату первым и хотел было дать знать, что отец сейчас прибудет, но Манджак жестом велел подождать его.
— Мистер Манджак, где вы? Подойдите немедленно к аппарату, — хрипел голос из желтоватого ящика.
Манджак не торопился.
— Что случилось? Почему вы не отвечаете? У аппарата Байлоу. Манджак, Манджак…
Майкл смущенно взглянул на отца. Он всегда чувствовал себя неловко, если заставлял кого-нибудь ждать. Уловив на себе вопросительный взгляд сына, Манджак, не поворачивая головы, медленно сказал:
— Я должен успокоить дыхание. Иначе он подумает, что я волнуюсь. И первое, что придет ему в голову, — "У Манджака не чиста совесть". Дальше он решит — "Следует принять меры". А нам надo выиграть время…
Брови на лице Манджака сошлись над переносицей, и через весь лоб поползла резкая морщина. Он набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, расправил плечи и нажал голубую и синюю кнопки.
— Манджак слушает, Манджак слушает…
— Манджак?! Поздравляю ваc. Эксперты признали первую партию животных отменной. Однако "производство" этих кенгуру необходимо прекратить. Вы меня слышите? Любые опыты тоже прекратить, берегите аппаратуру и накапливайте энергию. Как вы смотрите на бизонов?.. Ничего пока не отвечайте. Подумайте. У меня есть идея… Через Пару недель ждите меня.
Хриплый голос исчез. Сигнальные лампочки погасли. Тень Манджака, падавшая на желтоватую поверхность панели, сгорбилась.
Майкл слышал разговор отца с Байлоу.
— Не могу поверить, — не выдержал он, — чтобы Байлоу отказался от такого дела. Может быть, ему хочется прослыть оригиналом? Не заключил ли он договоры со всеми зоопарками мира на поставку вымерших бизонов? Или он уже решил кормить обе Америки синтетическим мясом?
— Ты не знаешь Байлоу. Бизонoв он приплел, скорее всего, для того, чтобы сбить меня с толку. Это его манера вести свои дела. Боюсь, что все значительно сложней. Ну, что ж, чем хуже — тем лучше. Немедленно установи связь с Росси и Кроуфордом. Если они смогут подойти к аппарату, позови меня. Их приезд на остров теперь крайне необходим. Я должен многое обсудить с ними и принять решение. В крайнем случае, пошли им радиограммы. Пусть свяжутся со мной по радио.
ВНИМАНИЕ: СТРОНЦИЙ-90
Радиограмма от Манджака на имя Энрико Росси легла на стол его ассистентки Солидад Альварес почти одновременно с последними анализами крови ее дочери.
Не понимая смысла радиограммы, Солидад Дважды прочла ее и положила в папку с документами, ожидавшими приезда Росси.
— Не кажется ли вам… в состоянии этого больного намечается некоторое улучшение? — почти просящим тоном обратилась она к смуглой женщине, принесшей ей анализы. В институте Росси, где вот уже около года работала Солидад, никто не знал, что у нее есть маленькая больная дочь. Ассистентку знали просто как неистового врага стронция-90.
— Нет, — услышала она в ответ низкий грудной голос врача. — У этого ребенка лейкоциты в крови все время возрастают. Мы имеем право обмануть, утешая больного… Но сами… Себя-то обманывать незачем.
Стиснув виски ладонями, Солидад старалась задушить в себе крик протеста, отчаяния и боли.
Вот снова перед ее глазами на фоне багрового неба возник черный силуэт креста. Кресты и кресты… Их становится все больше и больше. Уже весь горизонт в черных силуэтах. Нужно отогнать от себя это навязчивое видение. Нет сил…
Уже скоро два года, как она день изо дня мучительно ищет пути к спасению своей дочери. Ведь Росси, когда принимал ее на работу, и не помышлял еще о стронции-90. Тогда он вместе с группой видных математиков и врачей только начал разработку логики диагноза сердечных заболеваний для универсального электронного консилиума. Никто бы не мог подумать, что Росси начнет параллельно новые работы, не имеющие ничего общего с идеей широкого использования электронных машин в медицине. Никто, даже сам Росси, не подозревал истинных причин, заставивших его заниматься проблемой стронция-90. Да, Солидад приходилось притворяться, обдумывать каждый свой жест, каждое слово. Но что же было ей делать? Если она, молодой врач, только что покинувший студенческую скамью, вздумала бы предложить свои идеи по борьбе с проклятым стронцием, то ничего, кроме иронических усмешек, в ответ не получила бы.
Был ли у нее другой путь? Ей нужно было имя, нужны были средства на эксперименты, нужен был человек, который, подхватив ее мысли, смог бы довести дело до конца, причем в кратчайший срок. Ей нужно было спасти дочь…
Более талантливого врача, чем Росси, Солидад не знала.
О, понадобилось немало таланта и ей, чтобы Росси не заметил, как идеи Солидад стали его собственными…
Хорошо, что никто в институте не знает о ее трагедии… Солидад боялась, что в глазах сотрудников, в глазах Росси она из лютого врага стронция-90 превратилась бы просто в женщину, переживающую медленное и мучительное умирание своей дочери. И тогда… Все сочувствовали бы ей как матери, но никто не верил бы как ученой!
Стронций-90… Многие миллионы людей опасаются встречи с этим чудовищем где-то в будущем, а Солидад столкнулась с ним уже сегодня, сейчас. Необходимо взять себя в руки. Она должна победить. Должна…
После рабочего дня Солидад покидала территорию института совершенно обессиленной. Во время отъездов Росси ее обязанности непомерно возрастали. Приходилось проверять состояние здоровья нескольких десятков подопытных животных, следить, чтобы лаборанты строго следовали заранее выработанному плану опытов, в зависимости от результатов дня принимать самостоятельные решения.
Весь персонал института знал, что Солидад пользуется неограниченным доверием Росси, и невольно обращался к ней с десятками вопросов, даже не имеющих отношения к проблеме стронция-90.
Стоило только Солидад выйти за каменную ограду и подумать о скорой встрече с маленькой Джен, как к ней словно бы приходило второе дыхание. Она во всем теле ощущала новый прилив сил. Не доходя до бетонного обелиска, установленного на пересечении Диагональ Норте и Авениды Кориентес, Солидад сворачивала вправо. Здесь людей было меньше и она, стремительно шла вперед.
Ее изящная фигура в темной юбке и серой кофточке, небольшая голова с тяжелым узлом волос на затылке, спокойный взгляд чуть близоруких карих глаз, вздернутый носик и тонкий рисунок губ привлекали внимание не только проходивших мимо мужчин, но и женщин.
Сегодня Солидад тоже спешит. Вот она стоит у перехода.
Вдруг резкие диссонирующие шумы улицы смолкли, все движение остановилось. Солидад внимательно осмотрелась. Что произошло?
