Ханнес Бок - Корабль чародеев
Принцесса не сводила с Джена пристального взгляда. Из его горла вырывались какие-то клокочущие звуки. Мышцы стали совсем мягкими, податливыми. Он терял контроль над собой... и безгранично медленно осязал, ощущал, что проваливается в подушки.
- Вас ищут на палубе, - обратился Каспель к Фроару. Тот не стал возражать и, слегка поклонившись принцессе, вышел. Каспель дождался, когда за ним закроется дверь, достал из складок плаща платок и склонился над пятном вина на ковре. Оторвав встревоженный взгляд от Джена, принцесса с удивлением наблюдала за его действиями.
- Что вы делаете? Слуги все уберут. Каспель выпрямился с быстротой, не свойственной человеку его возраста, и поднес платок к лицу Сивары:
- Как тебе это нравится? Вирас! Яд! Чувствуешь запах? Я его узнал, как только мы вошли. Отравил Фроар нашего найденыша! - Он побледнел от негодования.
Принцесса взяла у него из руте платок и поднесла к лицу.
- Да, похоже на запах вираса, - изумленно согласилась она, - но сказать, что Фроар...
- Ты никогда мне не веришь! - сердито пробурчал Каспель, склоняясь над Джеком и тряся его за плечи. - Без сознания... В чашке еще что-то оставалось. Вероятно, он не успел выпить все, если жив до сих пор. Каспель прикрыл безвольное тело Джена одеялом и заботливо подоткнул его со всех сторон.
Но Джен не терял сознания. Под действием фроаровского яда его на время парализовало, однако мозг бодрствовал, и он слышал все, о чем говорили.
- Не понимаю, как можно обвинять Фроара? Зачем бы ему это делать?
- Не знаю, - Каспель повернулся к ней, - но постараюсь узнать. Я останусь с этим человеком, пока он не придет в себя, и расспрошу. Подозреваю, ему известно нечто такое, что Фроару хотелось бы от нас скрыть.
- Как можно так ненавидеть человека только потому, что его политические взгляды расходятся с вашими! Каспель! Вы разочаровываете меня! А я-то всегда верила в вашу непредвзятость. Оказывается, это не так!
- Я живу лишь интересами государства, - спокойно и с достоинством ответил Каспель. - Моя жизнь подчинена заботам о нашем народе. Я стар. У меня никого нет - жена и дети умерли, и единственным утешением после этой потери стала забота о благе Наниха. Сивара! Послушай меня! Не нужно нам в Корф! Фроар использует тебя как орудие! Повернем обратно, пока не поздно!
- Нет, Каспель. Я не хочу. Я не могу. Вы полагаете, мне легко заключать эту сделку? Но Наниху не выдержать войны. Я должна сделать все, что в моих силах, чтобы как можно дольше сохранить мир.
- Лучше уж отдать последнее, что есть в жизни, чем платить дань Корфу! Неужели я должен объяснять, что, подчинившись Корфу, Наних лишится всего, что сейчас составляет его славу? Это повлечет за собой крах всей нашей системы! Ни школ, ни научных исследований - ничего больше не будет. Корфский диктат обернется кабалой для нашей экономики! Наши юноши станут рабами на корфских полях, а наших женщин попросту вывезут из Наниха в Корф!
- Не может быть все так плохо! И кроме того, кому мешает мирный договор? Если Корф не будет соблюдать подписанные соглашения, что ж... начнем войну.
- Сивара! - простонал Каспель. - Ты совсем ребенок! Когда твой отец скончался и ты приняла трон, я-то думал, что вот принцесса, которой не страшно доверить государство! Посмотри чуть дальше своего носа - много ли будет значить твой договор? Ты что же думаешь, господа из Корфа тебя не обманут? Да они уже собрали своих людей в окрестностях Наниха... О да! Я и позабыл совсем, что теперь это называется "прислать мирных торговцев". А когда ты поймешь, что тебя одурачили, будет поздно! Корфяне сделают свое дело, и война не понадобится. Так, небольшая стычка, подавленная с помощью дружественных нам "корфских властей". Вот и все. И всю жизнь потом ты будешь вспоминать о том, что я тебе сейчас говорю. Будешь сожалеть, раскаиваться, но изменить уже ничего не сможешь!
- Интересно, при чем здесь Фроар? - Сивара нетерпеливо постукивала ногой по ножке стула. Каспель в отчаянии уронил руки:
- Фроар - уроженец Корфа! И все его состояние в Корфе! Он смеется над нашими школами! Зачем ему грамотный народ, если Корф как огня боится просвещения. Еще бы - попробуй выжми для себя выгоду из просвещенных! А Фроар жаждет получить все и как можно быстрее. Он боится не дожить до тех пор, когда перемены, начатые нами, принесут свои плоды. А лишений борьбы за общее благо он не потерпит: общее, не его!
- Тебе не убедить меня! - Сивара отвернулась. Каспель задумчиво посмотрел на Джена:
- Возможно, у мальчика были аргументы, которые могли бы тебя убедить... Наверное, он знает что-то важное, если Фроар захотел от него избавиться.
- Странно... - Сивара тоже посмотрела на неподвижное тело на кровати, - я не могу поверить, что яд подлил Фроар, но кто-то ведь это сделал? Почему? Может быть, кто-нибудь на корабле встречал его раньше и хотел за что-то отомстить? - Она поднялась. - Как мне наскучило быть принцессой. Особенно последнее время! Пойду подышу свежим воздухом. Узнаете все его тайны - дайте мне знать. Тогда и поговорим о возвращении в Наних...
Она с нежной легкостью коснулась плеча старца и, грациозно повернувшись, покинула каюту; тончайший шарф, развеваясь, плыл следом за ней.
Каспель печально и долго смотрел ей вслед, потом уныло покачал головой, пододвинул кресло к кровати, уселся, обхватив колени руками, и принялся ждать.
Корабль плавно покачивался на волнах.
ГЛАВА III
- Что говорил вам Фроар?
Джен наконец очнулся. Сквозь иллюминаторы по-прежнему лился солнечный свет, но теперь это был розоватый нежный свет заходящего солнца. Над кроватью склонился Каспель.
Джен задумался. Что ответить? Почему бы не сказать правду? "Фроар просил меня вас убить..."
Каспель вдруг криво усмехнулся:
- Можете не отвечать. Я уже понял. Но тогда почему же он пытался вас отравить?
- Я не спал, - признался Джен. - Я не мог пошевелиться или сказать что-нибудь, но я все слышал. Все, о чем вы говорили с Сиварой. Теперь я знаю почему... или мне только кажется, что знаю. Фроар сказал, что вы собираетесь потопить этот корабль, едва он подойдет к Корфу...
Каспель важно кивнул:
- Верно. А не смогу корабль потопить, так принцессу убью. Несмотря на всю мою любовь к ней. Народ Наниха не должен познать гнет Корфа. Мы жили свободными и умереть должны свободными. Этого Сивара, к сожалению, не понимает.
- Незадолго до того, как ваши люди спасли меня, другой корабль проплыл мимо. Фроар страшно заволновался, когда я сказал ему об этом. Паруса того корабля красно-желтые, и шел он без огней, хотя было темно. Фроар не велел говорить вам...
- Уже сказали. - Каспель помрачнел. - Вы, похоже, не отдаете себе отчета в том, что с каждым словом рискуете жизнью. Фроар жаждет моей смерти. Половина команды на его стороне. Другая половина, смею надеяться, заметьте, только надеяться, - за нас с принцессой. Смерть Фроара ничего не даст, иначе я давно бы его убил; однако это не заставит Сивару повернуть обратно. Она, вероятно, только еще больше заупрямится. - Он уселся в кресле, сжал руки и удрученно вздохнул. - Вы даже представить себе не можете, насколько это опасное путешествие. На корабле все время происходят, если можно так выразиться, мелкие случайности. Случайности, порой почти фатальные для обеих сторон, и особенно - для моей... Конечно, мои люди бдительны... - Он поднял голову со сплетенных рук и серьезно посмотрел на Джена. - Так, говорите, Фроар не хотел, чтобы я знал о корабле? Странно. На пути от Наниха к Корфу и от Корфа к Наниху всегда много судов. В этом нет ничего удивительного. Что бы это он так разволновался из-за одного? Разве только... - Каспель резко встал, выпрямился и, заложив руки за спину, прошелся по комнате. Его лицо, печальное еще мгновение назад, стало решительным и сосредоточенным. - Разве только нас преследуют! Вот теперь-то мы все и узнали! Теперь понятно и то, почему корабль шел без огней, - чтобы его не заметили! - Он застыл, неподвижно уставившись на ковер. - Фроар боится, что мне удастся убедить Сивару вернуться! Он не позволит этого. Даже если мы изменим курс, он просигналит преследователям и те атакуют нас! В его планы входит, чтобы Сивара любой ценой достигла Корфа, равно как в мои - чтобы она не попала туда. Теперь понятно, почему он пытался вас отравить. Фроар боялся, что, узнав о его визите к вам, я заподозрю что-то неладное, а вам он доверять не может.
