Борис Пшеничный - Аидовы тени
Еще на входе в биокомплекс он предупредил, чтобы никто не отделялся, ни к чему не притрагивался. И когда тянувшийся в хвосте бессловесный Аркаша ткнулся было не в ту дверь, он бесцеремонно оттащил его за рукав и уже не спускал с него глаз. Нос у острогинского помощника был не только большой, но и любопытный.
Ящик вскрывали в центральной лаборатории.
Зачитав соответствующий пункт инструкции, Острогин передал Владимирову запечатанный конверт, настоял, чтобы тот, прежде чем нарушить печать, убедился в ее целостности. В конверте был листок с кодом к цифровому замку. С этой минуты уже только Владимиров мог распоряжаться ящиком.
Медленно, словно имел дело с взрывателем, он набрал пятизначное число. Послышался легкий щелчок, и крышка автоматически откинулась. Переведя дыхание, Владимиров с еще большей предосторожностью стал снимать разномастные прокладки - одну, другую, третью. Наконец обнажилась лежащая в гнезде дымчатая продолговатая капсула.
Семен про себя отметил, что гости не проявили к ней особого интереса насмотрелись, должно быть, перед отправкой. Но вот директор его удивил. Тот тоже лишь мельком взглянул на капсулу, как на нечто малозначительное, примелькавшееся, и отошел от ящика.
- Ну что, будем закругляться? - Он подсел к столу, придвинул протокольный журнал.
Острогин не ожидал такой реакции.
- Надеюсь, вы не оставите ее там? - спросил топом инспектора.
- Нет, конечно. Семен Петрович, упрячьте, пожалуйста, - попросил директор, не отрываясь от записей.
Ничего не понимая, Семен извлек капсулу из ящика, понес к гермошкафу, где ей надлежало храниться до пуска установки. Ему бросился помогать Аркаша, но Владимиров остановил.
- Не утруждайтесь, он сам управится.
У Попцова складывалось впечатление, что с его участием идет какая-то подспудная замысловатая игра, правила которой он не знал и тем более не мог оценить, кто выигрывает, а кто в проигрыше. Поначалу вроде бы директор чувствовал себя припертым к стене, теперь, похоже, гости, в чем-то промахнувшись, пытаются спасти положение. Во всяком случае, инициатива явно перешла к Владимирову, и он не собирается ее упускать.
- Вы давно виделись с Морковиным? - вне всякой связи спросил он, продолжая писать.
Академик почему-то промедлил с ответом.
- Вчера. Вместе были у президента. И вы это знаете.
- Да, уважаемый Евгений Николаевич, знаю. Я как раз звонил в приемную и попросил его к телефону. Уговаривал приехать.
- Он передал вашу просьбу президенту, и ему разрешили бы - сам не захотел.
- Вернее, не смог, - поправил Владимиров. - У него какие-то неприятности.
- Пропала одна из капсул. Вы это хотели от меня услышать?
- Удивился, почему вы не сообщили сразу. Такое ЧП...
- Я бы не стал драматизировать. Может оказаться, что какой-то лаборант упер в качестве сувенира.
- Или кто-то выкрал. Для того, скажем, чтобы подменить капсулу. Владимиров приподнял над журналом ручку и направил в сторону гермошкафа. Вот эту, "девятку".
- Что вы, что вы! - деланно хохотнул Острогин. - Она была уже под замком, н добраться до нее, поверьте, никто не мог. Исключено! Да и какой смысл менять, если неизвестно, что в какой капсуле. Нонсенс!
- Я тоже так считал. Вчера. А сегодня засомневался. Вы меня насторожили. Как начали, простите, терзать протоколом, - нет, думаю, неспроста, что-то стряслось. Скажите: весь этот бумажный педантизм как-то связан с пропажей?
И вновь последовала непродолжительная, но все же заметная пауза. А чего, казалось бы, раздумывать: вопрос-то совсем простенький.
- Буду откровенней, чем вам хотелось бы, - с неожиданной резкостью сказал Острогин. - Вы внушили себе или кто-то вам внушил, что один субстант можно подменить другим. Подозреваете даже меня, я же чувствую. Так вот: пусть все будет строго по инструкции, буква в букву, без малейших отступлений, чтобы потом никаких вопросов.
- Значит, все-таки могут возникнуть вопросы. Спасибо, Евгений Николаевич. Я только это и хотел узнать.
Протокол заверяли по очереди. Последним подошел к столу помощник Острогина. Печатными буквами расшифровал в скобках и без того легко читаемую роспись: Стальгин. К фамилии никто тогда не присмотрелся. В памяти островитян он остался носатым Аркашей.
8
Гости отбыли утром следующего дня. А еще через день из Центра генетики сообщили, что исчезнувшая капсула нашлась. Ее подбросили, туда же, откуда взяли. В полной сохранности.
- Выходит, зря мы петушились, - задним числом пожалел Владимиров, вспомнив протокольную эпопею. На что Семен глуповато улыбнулся, спросил с наивностью праздного балагура:
- Вы не допускаете, Михаил Матвеевич, что нашлась другая, а та, пропавшая, сейчас здесь, у нас, вместо "девятки".
Директор настороженно посмотрел на заместителя, но ничего, кроме неуместного зубоскальства, не высмотрел и рассердился:
- Не надо так шутить, голубчик.
Не в тот раз, много позднее, Попцов все же снимет с души тяжесть, расскажет директору, как столкнулся с острогинским помощником в здании биокомплекса.
Было это часа за три до отлета гостей. Остров еще спал. В окнах едва брезжил рассвет. Измученный жестокой бессонницей, Семен вяло снялся с кровати, накинул на спину свитер, повязав рукава на шее, и полуодетый вышел на воздух. В минуту продрог, раззевался от предутренней свежести. Хотел сразу же вернуться в дом, но, бросив сонный взгляд на стоявший в полусотне шагов гостиничный коттедж, с удивлением обнаружил, что одно окно освещено. Свет горел в номере, где размещался помощник Острогина. "Тоже не спится", посочувствовал Семен и поплелся к гостинице в надежде встретить гостя, если тот, как и он, вышел проветриться.
Входная дверь с крыльца была приоткрыта. Стараясь не шуметь, он проник в холл, прислушался. Гостиница, где только двое и жили, казалась необитаемой. Набравшись решимости, Семен прошел к нужному номеру, постучался. Впрочем, он уже знал, что в номере никого нет.
Какое-то время он еще ждал, прохаживаясь перед коттеджем, и лишь вконец встревоженный обжигающей догадкой, побежал к биокомплексу.
Он нашел его в центральной лаборатории. Тот стоял у гермошкафа, заложив руки в карманы плаща. Ничем не выдал ни растерянности, ни хотя бы смущения. Да и вряд ли сплошной нос вместо лица мог что-то выражать, кроме застывшего восклицательным знаком предостережения.
На глазах у Семена он деловито подергал ручку запор, проверяя, хорошо ли закрыт гермошкаф. Затем прошел к никелированному ящику, в котором была доставлена капсула, неспешно собрал валявшиеся рядом упаковочные прокладки, аккуратно уложил их.
- Это мы возьмем, - объяснил он и, подхвата ящик, направился к выходу.
