Эдуард Шауров - Нф-100: Трасса до небес
Когда Арви надоедало смотреть на разгрузку, он садился прямо на подогретый изнутри пол и обедал тем, что приносил с собой из автоматического гостиничного буфета. Несколько раз он пытался вернуться к расчетам (у него был с собой блокнот, который никак не желал адаптироваться к местной сети), но ни черта не шло, и тогда Арви читал, выбрав что-нибудь легкомысленное из записей на чипе.
После того, как небо начинало сгущаться холодными северными сумерками, Арви отправлялся обратно в пустую гостиницу, коротать длинный вечер за опять-таки чтением или созерцанием соседних домов, а завтра наступал новый день, и все повторялось.
Нелинейник "Эстефания", привезший его сюда, давно закончил разгрузку, отстыковался от терминала орбитального комплекса и, наверняка, уже готовился пересечь орбиту Нептуна, чтобы нырнуть в надпространство. Возле Большого Насоса, как называли орбиталку местные служащие, теперь болтался "Фризо" откуда-то из системы Глизе, а вскорости намечался еще один нелинейник с Дайаны. Переехавшие к другим звездам дети исправно гасили проценты древних кредитов, возвращая долги меркантильной матушке.
Всякий раз разглядев медленно плывущую по ночному небу восьмиконечную звезду, Арвидас поражался размахам космического комплекса. Местные его восторгов не разделяли. Хотя назвать их местными можно было с большой натяжкой. Все, кто работал в порту Фарвель и на орбитальном Насосе: операторы портальных причалов, докеры, пилоты челноков и даже единственная консьержка из гостиницы, гражданами Земли не являлись. Все они находились здесь, отрабатывая выгодные десятилетние контракты. Никто из них не покидал острова и даже не бывал дальше наружной стены, отделявшей поселок от остального мира.
По-настоящему местными здесь были только таможенные чиновники, ну и может еще люди из тех самых чудовищных фур, что выгрызали внутренности космических китов. Людей этих Арви видел лишь мельком, сквозь высокие затененные стекла огромных кабин, больше похожих размерами на маленький пригородный дом. Что там они делали, оставалось только догадываться, может, спали или жарили яичницу с беконом, может, контролировали работу автоматики или покуривали длинные белые палочки сигарет. Странная, допотопная и, кажется, вредная привычка, присущая множеству чиновников из таможни. Эти, по твердому убеждению Арви, вообще ничего не делали.
К таможенникам у Арви постепенно сложилось очень сложное отношение. Таможенники обосновались в большом сером здании, впаянном в серый периметр бесконечного забора. Здание было драгоценным агатом в середине ожерелья, неприступности и вечного ожидания. Обитатели его тихих кабинетов были вежливы отстраненной змеиной вежливостью и так же скользяще-изворотливы. Таможенники были непроницаемы, как их бетонный забор. Восьмую неделю Арвидасу назначали аудиенции, проверяли его иммиграционные документы и приглашение, запрашивали какие-то сведения о завещании покойного Захарии Страйкуса, выясняли родственные статусы многоюродного племянника, тыкали дымящимся пеньком сигареты в хитрую пасть дымопоглотителя и назначали очередное рандеву на послезавтра... на среду... на двадцать второе. Бесчисленные "завтра", "завтра", "завтра"...
Арви вздыхал и тащился в пустую гостиницу. Он уже давно понял, что чужаков здесь не жалуют. Земля не желала с распростертыми объятиями принимать племянника дядюшки Страйкуса. Самого Захарию здесь знали, помнили, упоминали с большим пиететом, даже со странноватым восхищением, так обычно говорят о выдающихся безумцах, чье безумие поддержано миллионными доходами, а Арвидас неделю за неделей оставался чужаком, невесть зачем впершимся в прихожую дальних-предальних родственников. Чужаков здесь точно не любили.
***
Второй бум космической экспансии иссяк два столетия назад. Технология надпространственного привода существенно сокращала время перелета, но все равно путешествие занимало долгие годы. Немного чудаков соглашалось потратить жизнь на перелеты к иным мирам. Космос постепенно превращался в прерогативу профессионалов.
Нулевая камера Фаста пылающим болидом вторглась в жизнь разбросанных по галактическим рукавам колоний. Мир изменился вновь, хотя на количество пилигримов очередной подарок давно вымерших килян сказался скорее отрицательно. Нуль-переброска решила множество проблем, но не решила главной. Из-за парадокса, названного "порогом Крашевского", многие белковые соединения терпели при переходе столь глубокие структурные изменения, что на финиш приходили кучами несъедобной гнилой дряни. О переброске людей не заходило и речи. Нелинейники, теряющие грузообороты, сосредоточились на транспортировке органики и редких пассажиров, у которых оставалось все меньше стимулов для дальних перелетов.
Тем страннее выглядело поведение земных таможенников. Не выпускать из буферной зоны космопорта человека, проделавшего такой долгий путь, казалось по меньшей мере эксцентрикой. Может быть, это происходило из-за неуемной бюрократичности чиновников, может, по какой-то другой причине, о которой гость не был осведомлен, а может, оттого, что Арви вообще не должен был появляться на этой планете.
Арвидас совершенно не собирался прилетать на Землю. Даже когда не очень приятные форс-мажорные обстоятельства вынудили его перебраться на Балаган-2, он не думал ни о какой Земле. Такой дальний перелет был ему просто не по карману. Арви собирался рвануть на Олимпус. Полтора световых года, чуть больше месяца в надпространстве, это тебе не двадцать шесть светолет. Здесь сообщение всегда было весьма активным. На Олимпусе Арви собирался затеряться в каком-нибудь небольшом городке и тогда ищи его, свищи. А дальше? Да бог его знает, что дальше. О таких вещах думать было недосуг, кроме того, на билет до Олимпуса еще нужно было скопить половину суммы.
Побег с первого Балагана на второй был вынужденным и крайне поспешным. В рейсовом челноке, а потом в порту, Арвидас регистрировался на фамилию матери - Нидл, а не отчима, которой пользовался постоянно. Благо, что когда-то он оставил опцию в своих документах и перепрофилировать было несложно. Таким нехитрым трюком он собирался сбить со следа людей Батута, если его будут искать. А то, что искать его будут вне всяких сомнений, он знал точно.
Из маленького местного космопорта Арви перебрался в двухмиллионный Бафунвилль, от которого было рукой подать до центрального порта в пустыне Ахмар, и опять-таки под фамилией матери устроился в цирковую труппу с собственным арендованным залом. Им не хватало иллюзиониста, а он мог показывать фокусы, вернее, то, что он показывал, могло сойти за фокусы. Платили немного, зато не лезли с расспросами.
