Феликс Дымов - День без Смерти
— Им не доложили, что Кешка умеет летать… Это, кажется, сказал Янис, Ралль не был уверен.
Опять подкатила боль, он поморщился, потер грудь. Сейчас произойдет что-то страшное. Он ждал, стиснув зубы. И все равно не заметил, когда это началось.
— Бред! — Ростик возмущенно фыркнул. — Я не боюсь и более сильного слова: мура!
— Что в переводе с древнезулусского… — Янис вопросительно поднял бровь.
— …означает “реникса”, — пояснил шеф. Отстранил заслоняющего экран Гуннара. И прошествовал к “Резвой Мане”.
— Браво, браво! — Маргарита бурно зааплодировала.
— Одобрение публики — не аргумент в научном споре! — возразил через плечо Эдик, манипулируя клавиатурой. — Сейчас высветим… Блеск!
На экран выплыло изображение Кешкиного мозга, опутанного “сеткой Фауди”. По ней, от узла к узлу, скакали огоньки, фиксируя зону двигательных центров. Эдик поколдовал еще чуть-чуть. Грохнул по пульту кулаком — машина всегда лучше понимает., ежели ее кулаком! — и приглашающе поклонился в сторону окна. В лабораторию, подчиненный чужой воле, как-то боком, неестественно взмахивая крыльями, влетел Кешка.
“Чудик! Снизь порог на сетке!” — запоздало подсказал Ралль. Эринии выпрямились, стряхнули пыль, удивленно развели листочки.
— Что и требовалось доказать! — Эдик победоносно развернулся вместе с креслом.
— Мура! — упрямо повторил Ростик. И спрятался от ропота сотрудников под “манин” шлем.
— Ну, я пошла, мальчики, — сказала Лина. — Доспорьте тут без меня.
— О чем? — Это, конечно, Маргарита с ее галантностью, как у того робота.
— Об эгоизме. Об аномалиях. О том, что один человек ничего не решает.
— Но все это первоисточники, Лина! — добродушно пробасил Эдик.
— Их тоже писали бородатые мальчики вроде нас. И, наверное, так же увлекались даджболом. А девочки рядом зря себе выдумывали сиреневые глаза.
Все как по команде взглянули на стол Иечки.
— Послушайте, молодое дарование! — Ростик, загадочно улыбаясь, высунулся из-под шлема. — Бросай свою палеофренологию, переходи к нам. С такой головой мы тебя быстро остепеним.
— Нет уж. Лучше вы к нам, дорогие психологи. Я имею в виду — к людям. Кончайте играть в ваше кошки-мышки, Кешки-Мимишки! Умоляю, вернитесь к человеку. А то опоздаете.
— Интересно, из каких астрологических справочников ты черпаешь информацию?
— Думаете, зря переполошились эринии? Гибель одной цивилизации они уже пережили.
— Кстати, об эриниях. — Ростик посерьезнел. — Готов спорить и ставлю за это свое место в центре нападения против… — Он нарочно сделал паузу.
— Кубинской марки с черепахами! — принял вызов Эдик.
— Двух пирожных, которые я не съем завтра за обедом! — с комическим вздохом предложил Гуннар.
— Детективных очков Яниса!
— Секрета расцветки моих галстуков!
— Нет, коллеги. Против улыбки нашей очаровательной Кассандры.
— Неоригинально, но все равно приятно. Согласна, — откликнулась Лина.
— Так вот, друзья. Держу пари, что все эти угрюмые цветочки взволнованы не фактором предполагаемой смерти какого-то нетопыря, а общим уровнем жестокости в лаборатории: на неожиданный жест “укротительницы” не последовало ни слова протеста,
Кто-то удивленно присвистнул:
— Доказательства, шеф?!
— Попробую. Эриниям ничего не известно про мои гермески, так?
— Чужим! — уточнил Гуннар. — Зато наша, которую ты приволок с выставки и самолично пестовал, информирована неплохо.
— Прекрасно, будет контрольный экземпляр. Если прав Слуцкий, эринии отреагируют так же, как и в случае с Кешкой: падут ниц. Если же я… Короче, приготовились…
— Постой! — Лина внезапно схватила Ростика за руку. — Не сегодня, пожалуйста. Не дразни судьбу.
— Что ты себе позволяешь? — возмутилась Маргарита, но шеф мягко отстранил ее:
— Прости, Лина, не понял.
— Хватит чудачеств. Повремени.
— На этот счет существуют два мнения: одно мое, другое — ошибочное.
— Не балагань, Ростислав. Я знаю твое отношение ко мне и к моим ощущениям, мне это безразлично. Тем не менее рискну заявить: сегодня твое везение кончилось. Заклинаю самым дорогим на свете: отложи, что задумал. Пусть моя просьба покажется тебе смешной и нелогичной, все же прошу: посмотри на эриний. Не веришь мне — им поверь!
— Теряем время! — не выдержала Маргарита.
— Погоди, Рита. Пусть человек выскажется.
— “Выскажется”! Будто я могу объяснить. Да, я ненормальная, психованная, называй как хочешь, только услышь. Сдайся, снизойди, пересиль себя, на послушайся… Ты сильный, лихой, удачливый, что тебе стоит один раз уступить? Ведь тебе безразлично, уступи из прихоти. В конце концов, бывают такие случаи, когда надо вслепую поверить, а? Просто так. На слово. Без доказательств. Хотя бы для оригинальности. Чтоб потом похвастаться…
— Пока еще здесь я командую, девушка, — парировал шеф. — На правах начальника сектора, разумеется. Вперед, друзья!
Лина отвернулась от него, пошла на психологов:
— А вы чего стоите? Уговаривайте! Удерживайте! Не пускайте! Боитесь? Как же, одна девчонка целую лабораторию переубедила. Заставила решать — вопреки логике, не думая… Но у меня больше ничего против вашей логики, парни, чтоб ей тут вот так и засохнуть! Только боль и крик…
Она вернулась к Раллю, звенящим голосом спросила:
— Ралль! А ты почему молчишь? Ты-то ведь знаешь… Не молчи. Скажи им. Тебя они послушают.
Но Ралль не разжал губ. Он не знал, он просто чувствовал в отчаянной тишине, что ему плохо. А будет еще хуже. На мгновение Линка в его глазах слилась с поверженной в прах Ростиковой эринией. Девушка искала его взгляда. Но Ралль не поднял глаз, не шагнул навстречу. Не столько из опасения выглядеть смешным, сколько из страха выйти в мир неточных, неопределенных мерок — мир ощущений и настроений. Нужно было сделать усилие, чтобы покинуть стандартный поток чужих мыслей и удобных поступков. А у него на такое усилие уже не доставало Решимости. В чем-то он, безусловно, предавал сейчас и Ростика и Линку. И все же не мог заставить себя вмешаться.
— Ну, братцы, довольно слов. — Шеф благословляюще воздел длань. — Теперь я просто обязан выбить лирические сомнения из наших рациональных душ, иначе перестану себя уважать. А эмоции, девушка, сохрани для Джеральда. У него на них больше прав.
Ростик подпрыгнул, завис в метре от пола, скрестил руки на груди. Психологи ринулись к нему, спинами загородили от настойчивых Линкиных глаз.
— Я не хочу-у! — закричала девушка, утыкаясь Раллю в плечо. — Задержи их, Ралль. Запрети…
