Олег Овчинников - Глубинка
Теперь эти факты есть! Я сам являюсь живым таким фактом.
Но я не могу поделиться с людьми своими знаниями. Ибо я обречен бесконечно вращаться в этой временной петле, проживая раз за разом один и тот же день — день масленицы и совершая одни и те же поступки. Как сказал один замечательный поэт конца XX — начала XXI века: «в наивной надежде, что завтра будет другое вчера…»
Хозяйский кот будет день за днем будить меня посредством валенка, а потом обрекать на танталовы муки по отношению к блинам со сметаной. А главное — я ничего не смогу изменить! Я буду совершать одни и те же поступки, повторять, как попугай, одни и те же слова. Кстати, сейчас по сценарию как раз моя реплика.
Механическим голосом произношу заученную фразу:
– А день какой?
– Суббота, — раздается в ответ.
Вот так! Временная петля с треском разорвалась.
Да и не было ее никогда! Просто удивительное стечение обстоятельств.
Только сейчас обращаю внимание на то, что блины сегодня чуть отличаются от вчерашних. Эти потолще и поменьше в диаметре. Голова Матвея на них еле умещается. Откуда-то, то ли из моей памяти детства, то ли из абстрактной памяти предков, всплывает загадочное слове «оладушки». Я уже почти счастливо улыбаюсь, когда задаю свой, в принципе, ненужный вопрос:
– А где же пятница?
Реплика эта звучала бы уместнее в устах Робинзона Крузо.
Дед Игнат смотрит на меня прямо и очень серьезно.
– Здесь не бывает пятниц.
– Никогда? — все еще тупо улыбаюсь.
– Никогда!
– Ни одной пятницы в неделю?
– Ни одной пятницы НА неделе!
И голос его слишком вкрадчив, и легкая перефразировка предложения не кажется случайностью.
До меня доходит долго. Иногда — непростительно долго. Но если уж дойдет!..
– А коту, значит, все масленица? — спрашиваю и чувствую, как все внутри у меня начинает закипать.
– Ага! — за деда ответил сам Матвей.
– А изба, значит, красна углами? Дед молча кивает.
– О'кей, дед! — вскакиваю на ноги. — See you later!
– О'кей! — ну хоть это-то слово он мог бы произнести без акцента? В его голосе звучит покорность. — After while!
Пинком открываю дверь и вылетаю во двор. И чего я, собственно, так злюсь?
На цепи сидит Серый и старательно избегает обращать свой взор в сторону небольшой рощицы, растущей в отдалении…
Слева раздается привычный свист.
Хотите общения? Хорошо, вы его получите!
Вспоминая академические занятия по физической подготовке, легко взбегаю на вершину горы. Сегодня я уже знаю, кого искать. Членистоногое испуганно пятится от меня, надеясь успеть скрыться в своей норе. Врешь, не уйдешь! Со всей силы пинаю существо левой ногой.
Все-таки ушло! Удар приходится по большому серому камню. А главное — твердому!
– Ах! — раздается над горой мой крик боли.
– Ха! — ехидно радуется эхо.
Когда злость доходит до точки кипения, могут внезапно открыться резервные способности организма.
– А роза упала на лапу Азора! — кричу я в пустоту.
Пристыженное эхо молчит.
И тут на мое плечо сзади опустилась чья-то рука.
Оборачиваюсь и вижу деда Игната.
– Прекрати! — говорит он спокойно, но очень властно. — Ты ломаешь мой мир.
– А где ты потерял свой акцент, дед?
С раздражением стряхиваю его руку с плеча.
– Подумай, — призывает он, — мы ведь не сделали тебе ничего плохого.
А ведь он прав. И что на меня нашло? Злюсь на собственную глупость?
Под пристальным взглядом старика постепенно успокаиваюсь. Дед Игнат тоже изменился. Исчезла простота в линиях лица, погас озорной огонек в глазах. Теперь он казался мне старше. Много старше.
Злости нет, осталась только усталость.
– Скажи, — спрашиваю, — а если бы я был не русским, а скажем… китайцем? Что тогда? Все эти пословицы, поговорки… эти мудрости народные тоже были бы китайскими?
В ответ дед Игнат выдал какую-то тираду, состоящую из коротких, режущих слух слов. Привести ее здесь я не смогу даже в транскрипции.
Пока дед Игнат произносил эту короткую фразу, мне показалось, что даже лицо его начало изменяться. Черты лица заострились, цвет его стал каким-то землисто-желтым, а глаза постепенно сузились в две щелочки. Но это длилось всего несколько мгновений. И вот передо мной снова стоял привычный дед Игнат.
– Что это было?
– Да неважно. Что-то вроде «Бабочка может сложить крылья, но она никогда не сможет вновь стать коконом».
Все вопросы, какие накопились у меня к деду Игнату, я компактно упаковал в одно слово:
– Зачем?
Дед Игнат присел на камень. Я последовал его примеру.
– Видишь ли, — начал он, — задумывался ли ты когда-нибудь, что представляет собой пословица, или поговорка, или, как ты абсолютно точно подметил, народная мудрость? Все они суть квинтэссенция опыта. Опыт этот накоплен не за века или тысячелетия, он накапливается с того самого момента, когда в галактике впервые возникла жизнь. И он не ограничивается рамками какой-либо отдельной расы или целой планеты. Это галактический опыт. А все народные мудрости — это его частные проявления, отражения, адаптированные к определенному времени и месту. Этим объясняется тот факт, что, как бы не отличались условия жизни двух рас, двух планет, для любой пословицы, существующей на одной из планет, на второй для нее обязательно найдется местный эквивалент. Например, жители Орахорна о каком-нибудь невероятном событии говорят: «Когда ляргузик запрыгнет на облако и станцует Чупачу». Не припоминаешь ничего похожего? Я припоминал.
– И этот галактический опыт, — продолжал старик, — учитывая, сколько времени и статистических данных было использовано при его создании, просто не может не быть абсолютно объективным. А объективная реальность,, увы, как правило, не слишком благожелательна по отношению к людям, к живым существам. Скажи, разве ты не устал от предопределенности? Когда даже такое простое действие, как рыбная ловля, может потребовать больше физических затрат, чем принести пользы и удовольствия. Когда бутерброд, сколько бы ты его не ронял, всегда будет падать маслом вниз.
– Не поваляешь — не… Тьфу, черт!
Неужели эти народные мудрости действительно так сильно вплетены в нашу жизнь?
– Насчет бутерброда, это я согласен. Но зачем все остальное? Зачем нож, не режущий масло? Зачем георгины на морковных грядках?
– Неизбежные побочные эффекты. Суть в том, что никто не в силах отменить негативную часть галактического опыта, оставив в нем только то, что полезно для тебя. Но можно создать такие условия, при которых галактический опыт полностью инвертируется, заменяется своей противоположностью. Но тут, наряду с изменением негативных опытных данных, происходит и изменение позитивных. Разумеется, глупо затевать все это только ради того, чтобы твой бутерброд падал на пол маслом вверх. Есть его ты, скорее всего, все равно не станешь.
