Рафаель Лафферти - Рассказы
И сокол снова взмыл в небо, молнией сверкнув в лучах нещадно палящего солнца.
А старик перешел к устройству космоса и раскрыл его перед юным Хиггстоном, как очищенную луковицу, — слой за слоем, попутно объясняя, как устроено мироздание и как там все крутится-вертится. После этого он вернулся к более прозаическим вещам: технике, коснувшись свойств пара, петро— и электромагнетизма, и объяснил, как эти три природные силы можно объединить на очень короткое мгновение, чтобы дать рождение стихии куда более мощной. Он рассказал о волнах, резонансе, трансмиссии, синтезе, полетах и тому подобных вещах. И еще о том, что вовсе не обязательно к каждой двери подбирать отдельный ключ: достаточно, чтобы к ней приблизился знающий секрет человек и легко повернул дверную ручку — и они распахнутся сами.
Юный Хиггстон был потрясен услышанным.
А затем сокол вернулся. И на сей раз он вынырнул из облаков с новой добычей — маленькой птичкой, которую в здешних местах называли дождевкой[1].
И тут глаза старика вспыхнули каким-то новым светом. Совсем не тем, что так поразил его молодого собеседника в начале знакомства.
— Никто добровольно не отказывается от настоящего счастья, — произнес старик странные слова, — зато тех, кто это сделал, ни на минуту не покидает грызущая мысль о том, что сделка, видимо, оказалась неудачной. Вот одно из таких упущений: за последние шестьдесят пять лет я ни разу не поохотился с соколом. На этот раз дай мне самому его запустить, Хиггстон.
— А вы сумеете?
— Я кое-что в этом смыслю. Даже когда-то изобрел новую модель перчатки для сокольничих — кажется, ее не совершенствовали со времен царя Нимрода.
— Знаешь, старик, и мне в голову тоже пришла идея, как ее улучшить!
— Знаю. Ты на верном пути — твоя находка окажется весьма практичной.
— Ну что ж, тогда пускай его.
И старый Хиггстон мастерски послал сокола в дымку облаков, и, пока тот не скрылся из виду, оба не отрываясь наблюдали за ним с самой вершины мира. А затем старик неожиданно исчез, оставив юного Хиггстона Рейнбёрда одного на вершине Чертовой Головы.
— Куда же он подевался? И, кстати, откуда пришел? Да был ли он здесь вообще?!. А машина его занятная — ни одного колесика снаружи, зато внутри столько всего, и если б хоть одна деталька знакомая. Кое-что явно сгодится — вот эти ручки, например, и часы, и медная проволока. Мне бы потребовались недели, чтобы выковать такую тонкую! Надо было более внимательно его слушать, но очень уж много содержимого он пытался влить в такое узкое горлышко. Вот если бы он загодя присмотрел более удобное место, где бы можно было поговорить обо всем обстоятельно, я бы, конечно, ушами не хлопал! И потом, уж слишком он наседал на меня с этой его навязчивой идеей. Надо же — навсегда покончить с соколиной охотой! Ну уж нет, я еще поохочусь до наступления темноты, и если завтрашний рассвет будет ясным, то снова приду сюда. А вот в воскресенье… Может быть, в воскресенье и выкрою пару часов, чтобы повозиться в сарае с искрометом или ростером для жарки каштанов!
* * *Хиггстон Рейнбёрд прожил долгую достойную жизнь. Односельчане сохранили о нем память как об отменном охотнике и наезднике; что касается его славы изобретателя, то она докатилась до самого Бостона.
Его имя и сегодня известно ограниченному кругу специалистов, изучающих определенный период техники. Рейнбёрд интересен им как автор усовершенствованной модели плуга и кузнечных мехов, создатель безопасной терки для мускатного ореха, искромета (редко используемого) и, наконец, особого клина для колки дров («коготь дьявола»).
Все — более никаких новшеств за ним не числится.
Перевод Константина Михайлова
Семь дней ужаса
— Скажи, мама, ты хочешь, чтобы что-нибудь исчезло? — спросил Кларенс Уиллоугби.
— Пожалуй, неплохо, если бы исчезла эта груда грязных тарелок. А почему ты спрашиваешь?
— Я только что построил Исчезатель, мама. Это очень просто: берешь жестяную консервную банку и вырезаешь дно. Затем вставляешь в нее два круглых куска красного картона с отверстиями в середине, — и Исчезатель готов. Для того, чтобы исчезло что-нибудь, нужно просто посмотреть на этот предмет через отверстия и мигнуть.
— О-о!
— Вот только я не знаю, сумею ли вернуть исчезнувшие тарелки обратно. Давай попробуем сначала что-нибудь другое — ведь тарелки стоят денег.
Как всегда, Мира Уиллоугби была восхищена умом своего девятилетнего сына. Сама она никогда бы не додумалась до этого, а вот он додумался.
— Попробуй-ка Исчезатель на кошке вон там, под дверью Бланш Мэннерс. Если она исчезнет, никто, кроме самой Бланш Мэннерс, не заметит этого.
— Хорошо, мама.
Мальчик приложил Исчезатель к глазу и мигнул. Кошка мгновенно исчезла с тротуара. Мать с интересом посмотрела на сына.
— Интересно, а как работает Исчезатель? Ты знаешь, как он работает, Кларенс?
— Конечно, мама. Берешь консервную банку с вырезанными донышками, вставляешь вместо них два кружка из картона и мигаешь. Вот и все.
— Ну ладно, иди поиграй на улице. И не вздумай без моего разрешения играть с Исчезателем в доме. Если мне понадобится, чтобы что-нибудь исчезло, я сама скажу тебе об этом.
После ухода сына мать почувствовала какое-то смутное беспокойство. “Может быть, мой Кларенс — гениальный ребенок? Не всякий взрослый сумеет построить Исчезатель, а тем более действующий. Интересно, хватилась ли Бланш Мэннерс своей кошки?”
Кларенс вышел из дому и направился к таверне “Гнутый пятак” на углу.
— Хочешь, чтобы у тебя что-нибудь исчезло, Нокомис?
— Да вот я не прочь расстаться со своим брюхом.
— Если я сделаю так, что оно у тебя исчезнет, вместо живота у тебя будет дыра, и ты умрешь от потери крови.
— Пожалуй, ты прав, парень. А почему бы тебе не попробовать Исчезатель на пожарном гидранте во-оо-он там, у ворот?
Это был, несомненно, самый счастливый день для ребятишек всей округи. Они сбегались отовсюду поиграть на затопленных улицах и переулках, и если кто-нибудь из них утонул во время этого наводнения (мы совсем не утверждаем, что кто-то утонул, хотя это и был настоящий потоп), ну что ж, этого следовало ожидать. Пожарные машины (слыханное ли дело, пожарные машины были вызваны для борьбы с наводнением) стояли по крышу в воде. Полицейские и санитары бродили по затопленным улицам, мокрые и озадаченные.
— Возвращатель, Возвращатель, кому нужен Возвращатель? — тонким голоском кричала Кларисса Уиллоугби.
