Анатолий Днепров - Формула бессмертия
Библиотека была огромная. Забитые книгами стеллажи поднимались до самого потолка. В разных местах беспорядочно лежали груды книг, для которых, по-видимому, места на полках уже не хватало Он наугад осветил одну из полок и нашел подборку журналов "Биофизика" за несколько лет. На другой полке оказались книги по математической теории информации, ниже книги по кибернетике.
На полу валялись старые учебники, монографии, сборники статей по физике, химии, теории чисел, топологии. Казалось, хозяин библиотеки интересовался буквально всем на свете.
Из библиотеки дверь вела в небольшой коридор.
По узкой скрипучей лестнице Альберт спустился на первый этаж в крохотный холл перед входной дверью. Здесь стояли узкий обитый кожей диванчик и зеркало в углу. Три двери - две справа и одна слева. Правая дверь вела на кухню. Она находилась прямо против столовой. Вторая дверь, справа, оказалась запертой. Альберт сделал несколько шагов назад, разогнался и изо всех сил ударил плечом в дверь. Она распахнулась с резким треском, и он влетел в просторный зал. Луч фонаря запрыгал по заполнявшим его предметам, и он без труда понял, что это лаборатория. Но какая! Оборудование лаборатории с ее ультрацентрифугами, электронным микроскопом, хромотографическими колоннами, измерительными приборами - все это было лучше, доброкачественнее, чем в институте. Некоторое время он ходил по залу, мечтая о тех интересных работах, которые можно поставить в такой лаборатории. На столе возле окна он обнаружил миниатюрную протонную пушку, подобную той, которую он заказал для своих генетических работ. Его прибор по сравнению с этим показался ему скелетом допотопного животного.
А вот и письменный стол, широкий, двухтумбовый, покрытый толстым листом прозрачного пластика. Под листом - бумаги с записями, формулами и таблицами. В углу Альберт заметил небольшую фотографию, и когда осветил ее получше, то чуть не вскрикнул от удивления.
Это была фотография его матери. Дрожащими руками он извлек ее из-под пластмассы и стал рассматривать, поднося ее совсем близко к глазам.
Нет, это не ошибка... Красивая молодая женщина со слегка раскосыми глазами и пышными белокурыми волосами смотрела нанего с доброй, немного насмешливой улыбкой. Он не мог спутать эту фотографию ни с какой другой, потому что на письменном столе его отца лежала точно такая же...
Почему она здесь? Может быть, когда-то два человека, его отец и Хорш, любили его мать одинаково сильно? Может быть, отдав предпочтение его отцу, она тем самым навсегда разрушила сотрудничество учителя и ученика?
Здесь была какая-то тайна, и Альберт никак не мог найти ее разгадку.
Он совершенно забыл, где находится, и уселся в кресло возле письменного стола, зажав в руках фотографию родного человека, которого он помнил очень смутно. Странно, что его отец так мало рассказывал ему о матери. На все вопросы о ней он только повторял: "Она была добрая женщина... Ее звали Сольвейг..."
С некоторых пор Альберту начало казаться, что Миджея очень похожа на его мать. Он упорно гнал эту мысль от себя. С перепутанными думами, усталый, он незаметно для себя уснул.
Проснулся он утром. Яркие солнечные лучи сквозь широкое окно падали прямо в лицо Альберта. Он долго не мог сообразить, где он.
Лаборатория предстала перед ним во всем своем великолепии. Такой замечательной биофизической лаборатории мог бы позавидовать любой самый крупный научно-исследовательский центр.
Обходя помещение для химических работ, он вдруг заметил в углу странное сооружение из стекла и никеля, назначение которого он не мог вначале объяснить. В центре, на фарфоровом столике, покоился небольшой, объемом в полтора-два литра, сосуд овальной формы, к которому со всех сторон были подведены многочисленные стеклянные и резиновые шланги, трубки и капилляры. Вокруг центрального сосуда на ажурной конструкции из нержавеющей стали стояли многочисленные колбы из кварцевого и матового стекла, а под стойкой в специальных гнездах были укреплены два никелированных баллона - один с кислородом, второй с углекислым газом. Сложная система тонких стеклянных трубок извивалась вокруг центрального сосуда и внутри него, образуя единую сетку для обогрева и термостатирования прибора. Об этом можно было догадаться потому, что лабиринт трубок начинался и кончался в металлическом баке, в который были встроены электрическая печь и терморегулятор. Несколько термометров торчали из различных частей прибора, а их показания при помощи термоэлектрических датчиков выносились на записывающий потенциометр.
На поверхности стекла были надписи: "Питание", "Ферменты", "Рибонуклеиновая кислота", "Аденозинтрифосфат".
И тут он все понял.
Кто хоть один раз занимался проблемой искусственного выращивания живых существ в лабораторных условиях, мог только мечтать о таком приборе! Именно для этого он был сконструирован.
Поняв его назначение, Альберт принялся изучать его схему.
Да, сомнений не было. Это было то, что ученые привыкли называть "биологической колыбелью" - сложной и остроумной системой, максимально имитирующей ту, которая создана природой в живых существах. В приборе было воплощено все, что известно науке из области эмбриологии и физиологии высших животных. Он был построен на принципе саморегулирования, и, по-видимому, стоило только поместить в питательную среду одну-единственную клетку живого организма, как дальше само ее развитие определяло гармонические функции всех узлов установки.
Прибор был в идеальном состоянии. Однако по едва заметным следам осадков в тончайших трубках, по потертости стенок Альберт догадался, что он использовался и, наверное, не один раз. Для чего он применялся? Какой организм выращивали в этой изумительной системе?
Может быть, он никогда бы не смог ответить на эти вопросы, если бы его взгляд не упал на небольшой железный ящик^ стоявший в углу комнаты. Вначале он принял его тоже за прибор - он был сделан из нержавеющей стали, - но когда он взялся за ручку и открыл крышку, то оказалось, что это был обыкновенный ящик для хранения документов. Альберт машинально взглянул внутрь на толстую книгу в зеленом переплете и уже хотел было его закрыть, как вдруг его взгляд упал на небольшую белую наклейку в верхнем правом углу книги, на которой большими черными буквами было написано: "Сольвейг, вариант 5".
Сольвейг? Что это такое? Почему Сольвейг? Дрожащими руками он извлек из ящика тетрадь. Он раскрыл первую страницу тетради и уставился на исписанное. Затем он начал листать книгу, страницу за страницей, и обнаружил везде одно и то же - ряды цифр. Цифры были написаны в две строки, в верхней повторялись только две: 0 и 1, а в нижней в причудливых сочетаниях мелькали четыре цифры: 2, 3, 4 и 5. Это выглядело так:
