Андрей Измайлов - Референт
ГРАФОМАН принес чемодан спичечных этикеток. На обороте каждой четверостишие. Говорит: "Издайте. Видите, и иллюстрировать не надо, уже есть картинки".
ГРАФОМАН по телефону: - Я Гнёт Василий Титыч. Играл юродивого, а теперь преподаю детям. У меня сорок девять общих тетрадей статей!
"ПРОШУ принять меня в Ленинградскую писательскую организацию начинающим писателем на 40 рублей в месяц. У меня нет профессионального писательского образования, но можно ведь заниматься постепенно самообразованием. Ленинградский техникум холодильной промышленности закончил в 1970 году. Два месяца назад я посылал подобное письмо, но вероятно оно не дошло, раз я не получил ответа. Фактов грубого нарушения общественного порядка с моей стороны не числится. Способности к писательству имеются. Написанное отсылаю в "Литературную газету". Главное правило успеха моего писательства - выполнение распорядка дня. То есть у меня нет выходных - все семь дней недели рабочие. 1 сентября 1988 года. Андреев".
- ОН ЖЕ паршивый прозаик! - Гм! Композитор Цезарь Кюи был плохим композитором. Но он был основателем "Могучей кучки".
В БЕЛОМ ЗАЛЕ Дома критик Юрий Андреев с трибуны растолковывал коллегам про ужасающую экологическую обстановку в Питере: - В частности, знаете ли вы, что содержание свинца в воздухе нашего Дзержинского района превышает норму в сто раз, и все хищные птицы по этой причине уже стерилизованы! Зал неясно шумнул. Писатель Яков Гордин в кулуарах прокомментировал: - После сообщения Юры некоторые наши соколики в зале забеспокоились, а подавляющее большинство никак не отреагировало, видимо, считая себя певчими...
ЮГОСЛАВСКИЙ русскоязычник, поэт Йоле Станишич, любит выступать с трибуны на каждом собрании в Белом зале. Что и делает. Говорит размеренно и почти разборчиво. Но странная закономерность! Как только Йоле восходит на трибуну, тут же уйма коллег-писателей испытывает приступ острой никотинной недостаточности - гуськом-тишком крадутся из зала в коридорчик перекурить. Ну и референт поступил так же. Покурил. Потом думает: не спуститься ли заодно в кабак скуки ради? Спускается. А там уже отдельные манкирующие писатели обсели столики. Референт к ним присоединился. Ну, пивко попивают, анекдоты травят, гогочут. Хорошо сидим!.. И через часа полтора славных посиделок за столом поэт Сережа Махотин воздевает палец вверх (как бы в Белый зал) и загробно вещает: - А Йоле там всё говорит, говорит...
ЗА ПОЛЧАСА до начала очередного общего собрания в Белом зале рассказал поэт Лев Куклин референту анекдот (у них так повелось - друг с другом обмениваться малопристойными историями). Анекдот: Возвращается писатель домой из Дома - на бровях. И говорит жене: "Так! Я - в кабинет. И мне - тазик! И оставь меня одного! Блевать буду!" Образцовая жена писателя усаживает его в кресло, подставляет тазик и на цыпочках - за дверь. В коридоре притихла, вслушивается. Тишина... Заглядывает через длительную паузу в кабинет - бледный муж сидит в кресле, как сидел. Тазик перед ним пуст. Она ему сердобольно: "Ну? Что?" Он ей с апломбом: "Знаешь, я изменил концепцию. Я обделался". Анекдот так себе, но за те полчаса до начала собрания общительный референт успел его пересказать дюжине собеседников-писателей. Те, в свою очередь, кому-то успели. И начинается оно, собрание. С некоторым запозданием, ибо тогдашний Председатель в Смольном был, напутствия получал от партийно-художественных кураторов. И он, запыхавшись, взбирается на трибуну и начинает доклад. И первая фраза: - Товарищи! Что касается текущего литературного процесса, то нам надо изменить концепцию... В Белом зале - не громовые-хоровые, но спорадические хиханьки-хаханьки с разных мест. Тогдашний Председатель строго смотрит в публику, потом себя тайком оглядывает, потом продолжает с вразумляющим напором: - Я только что из Смольного, и мне там посоветовали, чтобы я довел до вашего сведения: для советского писателя на современном этапе изменение концепции... Дальше референт не помнит и не знает. Потому что с группой давящихся литераторов (человек сорок) беспорядочно покинул зал - как бы срочно покурить или там по телефону позвонить. А Председатель впоследствии долго пытался выяснить, что он такого сказал?! Но никто ему не растолковал. Круговая порука...
- ДА, Я ПИЛ! И напился! Но со мною был не я один!
- ТЫ ТОЖЕ хороший прозаик. Главное, грамотный! Д-давай с тобой выпьем на эшафот!
БИБЛИОТЕКАРШИ Дома писателя подарили референту насовсем карточку ("Все равно никто не читает, за десять лет ни разу не требовали"): Гудкович Л. Н. Чтобы не посадить корабль на рифы (О проблемах полового воспитания). "Семья и школа", 1976, № 5, стр 42-45.
НА ПЕРВЫХ демократических выборах первым секретарем Ленинградской писательской организации избрали Владимира Арро - вместо долголетне-бессменного Чепурова. Поэт Чепуров - толстенький, низенький, лысенький, нос картошкой. Драматург Арро - стройный, ладный, в бороде, красавец. Комментарий в кулуарах: "Кричали женщины "Арро!" и в воздух чепчики бросали".
ОБЪЯВЛЕНИЕ. Дом писателя им. В. В. Маяковского, ул. Воинова, д. 18. Четверг, 19 февраля 1981. У НАС В ГОСТЯХ ЛЕНИНГРАДСКИЕ "МОРЖИ". Они расскажут, для чего они купаются и какие болезни оставлены в проруби... Встречу ведет писатель-"морж" Генрих Рябкин.
НА ВОЛНЕ демократизации первый секретарь Арро пытался добиться от всяческих деловых партнеров, включая зарубежных, режима наибольшего благоприятствования. Халявы, короче. По принципу: дайте нам если не все, то многое, но за так, просто потому, что мы теперь ведь хорошие, мы ведь не тота-литаристы, а демократы. Естественно, не дали, не добился. Комментарий в кулуарах: "Фиг Арро - здесь! Фиг Арро - там!"
КВАРТИРНЫЙ вопрос. Разные вопросы у писателей Питера и Москвы. Некий московский литератор, побывав в гостях у ленинградца Арро, посочувствовал в доверительной беседе с младшеньким референтом Горячкиным- Мда-а... И это ваш первый секретарь? Председатель? Что ж, не могли ему приличное жилье отыскать? - Да вы что! - взревел младшенький референт Горячкин. - Это ж, можно сказать, дворянское гнездо! Двухуровневая квартира! Одних комнат целых четыре! И вообще! - Скудновато, скудновато.. - поддакнул некий московский литератор. - Я вот, правда, тоже собираюсь меняться. Но еще не решил. Нет, решил! Буду меняться, буду! Зала меня моя не устраивает. Неуютная зала. - Гостиная, что ли? - Нет, гостиная меня как раз устраивает. А вот зала... Какая-то она неуютная. Я уж и мебели туда купил на пятнадцать тысяч долларов, и все равно как-то пустовато... Нет, решено! Буду меняться!
БЕЗДОМНЫЙ референт Горячкин снял очередную комнату и как-то на выходные уехал к родителям в Карелию. В понедельник еще не вернулся, но в понедельник на его столе в "мавританке" уже появилось письмо: "Ленинград, ул. Воинова, 18. Дом писателя им. Маяковского. Лично Горячкину Коле. Обратный адрес: Ленинград - проездом. Вынуждены срочно уехать, сломали дверь, в ночь на субботу была милиция. Буду звонить, но обстоятельства грустные".
