Игорь Забелин - В погоне за ихтиозаврами
Животное, которое пришло к нам, имело необычайно сильные плавники, похожие одновременно на рыбьи и на ласты тюленя. Это существо, когда мы, вопреки правилам гостеприимства, схватили его, оказало нам ожесточенное сопротивление, и только благодаря счастливой случайности наши пальцы остались целыми. Нам, однако, удалось, отделавшись незначительными царапинами, запихнуть его в цинковый ящик, который гидробиологи зовут "гробом". После этого мы немедленно вызвали ракетами шлюпку, перебрались на шхуну, налили в ящик формалина — и удивительный гость навсегда затих.
Утром мы вскрыли это существо и, к величайшему своему удивлению, обнаружили в нем неоспоримые признаки рыбы, как и следовало ожидать, и такие же несомненные признаки рептилии, чего мы никак не ожидали. Особенно поразило нас то, что у животного, наряду с хорошо развитыми жабрами, были и легкие, правда, крошечные, явно недостаточные для того, чтобы оно могло дышать только ими и жить на суше. Мы с Румянцевым долго спорили, что это за удивительное существо: рыба, которая постепенно превращается в сухопутное животное, или, наоборот, сухопутное животное, которое превратилась в рыбу.
В середине ноября мы приблизились к архипелагу Туамоту. Первыми оповестили нас об островах птицы, а потом мы заметили на горизонте неподвижные облака — днем они почти всегда стоят над океаническими островами. Прошла ночь, а утром мы разглядели на западе малюсенький зеленый куполок, — как будто краешек темно-зеленого месяца выглянул из-за горизонта, — и поняли, что подходим к острову. Цвет воды вокруг нас изменился — из темно-синей она стала зеленоватой; под куполком появилась белая черточка — полоса прибоя. А через два часа "Чайка" уже осторожно шла вдоль коралловых рифов, и мы все любовались прибоем и радужным веером брызг над островком.
Мы обогнули архипелаг Туамоту с севера и бросили якорь в тихой лагуне атолла Тикехау, что входит в группу островов Россиян. Они были открыты и описаны российскими мореплавателями: Коцебу, Беллинсгаузеном, Лазаревым, и многие из этих островов, кроме туземных названий, имели еще и другие, российские: атолл Таэнга назывался островом Ермолова, атолл Макемо — островом Кутузова, атолл Такапото — островом Спиридова, а атолл Тикехау носил имя Крузенштерна. Мы были первыми советскими людьми, которые посетили острова Россиян, и, видимо, поэтому, а также потому, что чувствовали мы себя продолжателями замечательных морских традиций России, настроение у всех было праздничное.
Я забыл сказать, что атоллами называют коралловые островки, которые имеют форму подковы; с внешней стороны они омываются океаном, а внутри "подков" находятся тихие, неглубокие лагуны. Все атоллы очень похожи друг на друга, и поэтому говорят, что человек, который видел один из них, видел все атоллы. Тикехау, где мы решили базироваться, ничем не отличался от множества других подобных островков.
Нет ни одного мореплавателя, который, посетив Тихий океан, не описал бы коралловых островов. Да это и понятно. Никто из нас, участников советской океанской экспедиции, не мог сдержать радости, когда мы впервые увидели разноцветные коралловые рифы, зеленые кусты кокосовых пальм, легкие островерхие хижины полинезийцев — жителей тихоокеанских островов. И даже потом, когда мы уже полностью освоились на атолле Тикехау, а наши новые друзья во главе со своим вождем Покатепитена так же хорошо ознакомились с "Чайкой", как мы с их деревушкой, — все равно у всех нас вызывали восхищение и большие душистые цветы, и белые птицы среди резных пальмовых листьев, и бабочки, такие же крупные, как птицы.
Во время отлива мы бродили по коралловым рифам, ловили омаров, крабов, рыб. Прогулки эти не всегда были безопасны, потому что среди рифов прячутся ядовитые морские хищники — мурены, а вокруг рифов стаями шныряют похожие на гигантских щук хищные барракуды. И все же мы опускались в легких водолазных костюмах вглубь, наблюдали, как настойчиво загребают воду щупальцами полипы — похожие на невзрачные цветочки строители великолепных коралловых рифов. Если бы не полипы, Тихий океан был бы пустынным, потому что только небольшое количество его островов имеет вулканическое происхождение. Полипы выделяют из морской воды известь и "сооружают" из нее своеобразный домик, напоминающий раковину моллюска. Домик каждого полипа очень мал, но эти животные образуют огромные скопления — колонии. Так возникают коралловые рифы и коралловые острова.
В узких подводных расщелинах попадались нам осьминоги; рыбы-попугаи на наших глазах дробили крепкими челюстями известковую скорлупу кораллов и лакомились полипами, морские звезды и похожие на них офиуры ползали по дну, а гигантские моллюски тридакни, потревоженные нами, торопливо закрывали створки и потом уже не открывали их в течение нескольких часов, терпеливо пережидая опасность; благодаря такой исключительной осторожности тридакни, пожалуй, и доживают до столетнего возраста.[2]
Утром 21 ноября мы сошли на берег. Наши друзья — полинезийцы были крайне возбуждены. Сначала мы объясняли их приподнятое настроение удачной ловлей крабов, которых называют — и не случайно — "пальмовыми ворами". Эти большие крабы вооруженны необыкновенно сильными клешнями, которыми легко раскалывают кокосовый орех и без каких-либо усилий могут отрезать у человека палец. Крабы взбираются на верхушки пальм, сбрасывают оттуда орехи, а потом лакомятся ими; они так отъедаются на этом корме, что полинезийцы из них самих… вытапливают сало, получая по килограмму, даже полтора с одного краба. "Пальмовые воры", как всякие настоящие воришки, считают ночные часы удобными для набегов, и поэтому поймать их совсем не легко.
Однако оказалось, что это событие не такое уж значительное в жизни полинезийцев и не оно является причиной возбуждения. Вождь племени Покатепитена, встретив нас у входа в свою хижину и, угостив прохладным кокосовым молоком, рассказал, что, по расчетам старых людей, сегодня ночью начнется роение палоло и весь поселок, от мала до велика, готовится выйти на промысел.
Эта новость взволновала нас, пожалуй, не меньше, чем полинезийцев, ибо все мы читали об этом необычном явлении в жизни океана, однако никому из нас не приходилось наблюдать его. Только из литературы мы знали, что в узких расселинах коралловых островов тропической части Тихого океана обитают удивительные черви, которых полинезийцы называют палоло.
Эти черви достигают полуметровой длиной, живут очень скрытно, не показываясь на поверхности рифов. Там, на глубине, с ними происходят не совсем обычные преобразования: у каждого червя отрастает длинный "хвост", который состоит из отдельных члеников, начиненных икрой или молоками. А дальше, по неизвестной науке причине, палоло начинает вести себя совершенно загадочно.
