Джо Холдеман - Подлежит расследованию
Доктор кивнул.
- Так они и заявили. Но тебе скажу напрямик: не были они научниками. Нет, не были... Я, во всяком случае, думаю, что эти ребята были агентами. Их научили ходить, говорить и действовать, как подобает геологам. Но ходили-то они не туда! Ходили они на шахты, а там все изучено до последней молекулы, и результаты давно опубликованы. И эти двое никогда долго не задерживались на одном месте, как того требует серьезная работа.
- Может, ты и прав.
- Ты тоже так думаешь? Выпей еще. В шахматы по-прежнему играешь?
- Лучше, чем когда-либо. (Особенно с помощью Отто.)
- Загляни как-нибудь вечерком. Сыграем партию-другую.
- Обязательно зайду. И тогда - берегись!..
Прежде чем пойти в аптеку, Айзек зашел к себе. Он вытряхнул чемодан и вскрыл двойное дно. Порывшись в содержимом тайника, извлек обыкновенную на вид шариковую ручку. Точнее, это только с одного конца была шариковая ручка, в другом же конце был спрятан ультразвуковой стиратель чернил.
Кроуэлл потренировался в написании, затем стер рецепт на пандроксин и вывел новый текст выше подписи врача: "Гравитол. Суточная доза х30 дн.".
На следующее утро, едва взошло солнце, Кроуэлл, снова чувствуя себя человеком, отправился на рудник.
У входа на шахту выстроилась длинная очередь бруухиан. Они приплясывали и размахивали руками, словно старались согреться. По мере того как Кроуэлл подходил к голове очереди, их оживленные разговоры становились все громче и громче.
Человек в белом комбинезоне осматривал первого бруухианина. Он не заметил Кроуэлла, даже когда тот подошел вплотную.
- Привет! - прокричал Кроуэлл, перекрывая шум.
Человек в изумлении поднял голову.
- Кто вы такой, черт подери?
- Меня зовут Кроуэлл. Айзек Кроуэлл.
- Ах, да... Я был еще малышом, когда вы уехали. Сейчас мы наведем порядок.
Он поднял мегафон и закричал по-бруухиански:
- Ваше поведение портит мне настроение, замедляет продвижение и к "тихому миру" приближение.
Шум стих и сменился слабым бормотанием.
- Я читал вашу книгу. - Человек продолжал водить вдоль тела бруухианина поблескивающим металлическим щупом.
- Это диагностическая машина? - спросил Кроуэлл, указав на прикрепленную к поясу человека неброскую черную коробку, соединенную со щупом проводом.
- Да. Она выясняет, все ли в порядке у них, и сообщает свое мнение доку Штрукхаймеру. - Он шлепнул бруухианина по плечу, и тот резво помчался в шахту.
Подошел следующий туземец и поднял ногу, согнув ее в колене.
- В щуп еще и встроен микрофон, - сказал человек в комбинезоне, вглядываясь в номер, вытатуированный на ноге бруухианина. Он медленно, отчетливо прочитал номер для компьютера и стал водить щупом над коричневой шерстью туземца в определенной последовательности.
- Невозможно представить, чтобы кто-то удрал с этой планеты, а потом захотел сюда вернуться. Сколько вам заплатили?
- Собственно говоря, готовится новое издание моей книги. Издатель захотел, чтобы я освежил материал.
Человек пожал плечами.
- Что ж... Если обратный билет в кармане... Хотите спуститься в шахту? Тогда вперед. Но внизу глядите в оба - они носятся как угорелые. Держитесь подальше от подъемника, и, если повезет, вас не затопчут.
Внизу было очень темно. Судя по звукам, вокруг кипела активная деятельность, но Кроуэлл ничего не видел.
- А, Айзек, - раздался человеческий голос в трех или четырех метрах от него. - Нет чтобы предупредить меня о своем приходе!
Во тьме вспыхнул фонарь, и луч его, подпрыгнув, остановился на Кроуэлле.
- Ну-ка, наденьте вот это, - Штрукхаймер передал ему защитные очки, оказавшиеся прибором ночного видения.
Кроуэлл повиновался, и тут же внутренность шахты проявилась перед его глазами: видеоизображение было окрашено в призрачные серо-зеленые тона.
- Почему так темно? - спросил Кроуэлл.
- Они сами попросили. Говорят, что при свете их движения замедляются.
- Боже милосердный! - Кроуэлл в изумлении взирал на лихорадочную суматоху вокруг. - На них глядеть и то устанешь.
Среди толчеи сновал взад и вперед маленький бруухианин и, поминутно уворачиваясь от столкновений, горстями разбрасывал по влажному полу пещеры смесь песка и опилок. Во всем ощущался какой-то необъяснимый хаотический порядок, словно детвора затеяла сложную игру, напоминавшую одновременно салочки, прятки и эстафетный бег.
- Знаете, - сказал Кроуэлл, - Вилли Норман считает, что снижение продолжительности жизни вызвано перенапряжением. Глядя на этот бедлам, я склонен с ним согласиться.
- Действительно, в шахте они трудятся как нигде. Особенно с тех пор, как выключили свет. Но я добился сокращения рабочего дня, чтобы хоть как-то компенсировать возросшую активность. Сколько часов в день они работали, когда вы их изучали в прошлый раз?
- Кажется, одиннадцать-двенадцать часов.
- А сейчас восемь.
- Серьезно? У вас такая власть над Компанией?
- Теоретически - да. По идее, они должны отдавать честь при моем появлении, поскольку концессию не закрывают только с молчаливого попустительства Комиссии здравоохранения, а я ее единственный представитель. Но, в сущности, я зависимый человек. Все в руках у Компании - людские ресурсы, энергия и вода, снабжение, почта... У нас "сердечные" отношения. Компания прекрасно знает, что, допусти она ошибку, тут же найдутся пять-шесть других концернов, готовых перехватить контракт. Кроме того, если мыслить категориями производительности труда, то Компания ничего не теряет, скорее наоборот. Сейчас работа идет в две смены, и суммарное суточное время работы шахт больше, чем раньше, общая выработка намного выше по сравнению с прошлыми временами.
- Любопытно. ("Добро пожаловать в список подозреваемых, Уолдо!"). Таким образом, они работают, по сути, меньше, чем раньше, когда средняя продолжительность жизни была выше?
- То-то и оно. Вернувшись с работы, они сразу принимаются вырезать свои поделки. Кстати, вы деревню и не узнаете. Небоскребы...
- Небоскребы?!
- Ну, мы их так называем. Дома из местных материалов в два, иногда в три этажа. Очередная загадка... В распоряжении бруухиан вся планета, они могут строить сколь угодно широко. Но откуда-то взялась эта идея расти вверх, а не вширь. Послушайте, а может, вам удастся выяснить, почему они так поступают? Здесь никто не смог добиться от туземцев прямого ответа. А вы для аборигенов что-то вроде народного героя, хотя не думаю, что кто-нибудь из патриархов дожил до нынешних времен с момента вашего отъезда. Они знают, что вы вызвали перемены в их жизни. И очень благодарны вам...
Было сыро и холодно. Кроуэлл поежился.
- За то, что приблизил их к "тихому миру", - резко сказал он.
