Светлана Тулина - Звезды под ногами
Антиблюйки она уже перед самым стартом пила, вялая такая, заторможенная, на себя не похожая. Он еще удивился, что две упаковки выпотрошила, обычно одной-двух капсул вполне хватает даже взрослому. А потом добавила еще что-то из безыгольного иньектора — и попросила не будить.
Все она про себя знала. Давно уже. Потому и подготовилась заранее.
Сколько ей было тогда? Шесть? Нет, наверное, даже меньше шести, первую практику проходят как раз перед школой. Ей тогда повезло — Пашка потом отыскал тот случай во внутреиинтернатовском новостном архиве. Несколько малолетних дур перед самым полетом отравилась какой-то домашней экзотикой. Проявилось почти сразу после старта, на орбите их ссадили, накачали лекарствами и отправили вниз. На всякий случай всем, конечно же, поставили нулевую под вопросом — с переаттестацией по достижению совершеннолетия. Или раньше — при изъявлении желания. Обычная процедура, все и везде так делают.
Три мелкие дуры оказались дурами как есть, потребовали переаттестацию через месяц. И получили ее. И потеряли великолепную отмазку от всех внепланетных практик — ну, дуры, что с них и взять? Четвертая ничего требовать не стала — и билет сохранила. И приобрела репутацию умненькой и расчетливой девочки, которая далеко пойдет. И улыбалась потом, отвечая этой загадочной улыбкой на все подначки по поводу мнимой ее инвалидности. Как же она могла улыбаться — потом, как она вообще могла улыбаться, ведь она-то — знала…
А еще она знала нас — вот что подумал Пашка, когда Теннари вернулся и погнал его из стыковочного тамбура обратно в салон. Она знала нас — и она нас боялась, думал Пашка с какою-то странной отстраненностью оглядывая сочувственно шушукающихся одногруппников. Вот именно этого и боялась, этих сочувственно-снисходительных рож, этих самодовольно-жалостливых взглядов, пересудов вот этих. «Ах, она, бедненькая, ах, она несчастненькая! Ах, как же ей не повезло!»
Наверное, она тогда и выдержала-то только потому, что рожи эти как наяву увидала. И решила — нет уж! Не будет вам такой развлекаловки. Обломайтесь. Можете считать ее ленивой, продуманной и слишком умной или, наоборот круглой дурой — можете считать ее вообще кем угодно. Только вот инвалидом — шалишь. Не можете. Не позволит.
У нее было почти три месяца до их возвращения, чтобы все обдумать. И выбрать линию. И вести себя потом так, словно ничего не произошло. Чтобы никто ничего не заметил.
И никто ничего не заметил. Не обратил внимания даже Пашка, а он ведь ее знал, сколько себя помнил, говорят, даже в яслях капсулы рядом висели. Она изменилась тогда — а он не заметил. Раньше из имитатора неделями не вылезала, а тут как обрезало. Понятно, для нее это не игра была, тренировка на будущее. Тренировки стали не нужны — зачем, если все равно при первой же проверке коммисуют вчистую, какой уж тут пилотаж. Но это сейчас понятно, а тогда мимо прошло. Она ведь пилотом стать хотела тогда — а кто, скажите, не хотел? Пашка и сам хотел, только вот в имитаторе штаны протирать лень было. Помнится, он даже обрадовался тогда, что Жанка повзрослела и перестала маяться дурью. А она просто линию поведения такую выбрала. И держалась ее. Одна. Все эти годы…
Вы кого сейчас друг другу инвалидом называете и кому сочувствовать смеете, идиоты? Да она сильнее любого из вас! И здоровее! Она вырвалась из такой ловушки, о которой вы даже и представления-то не имеете! Вы бы не смогли — никто из вас. Я бы сам первым не смог. А она — сумела. Не зря же весь последний год так налегала на биохимию. Придумала выход, поймала меня на слабо, чтобы все показалось естественным и вы не догадались раньше времени, испортив все своими догадками — и сумела.
Потому что ее тянуло туда.
Потому что зачем-то ей было это нужно — увидеть звезды не только над головой.
И если уж она сумела добраться до Станции — то фиг ее теперь остановишь. Найдет способ. Придумает что-нибудь. Один раз почти что справилась, только дозу немного неверно рассчитала — ну так теперь рассчитает точнее, опыт есть. Пашки, правда, больше нет под рукой, чтобы взломать какую-нибудь аптечку, ну да Жанка и на этот случай что-нибудь придумает. Она умная.
А со звездами мы еще разберемся. Что у них там за сферы всяких Шварцев и прочие фиговины…
Пашка вздохнул, привычно развернул комм на коленях и полез в местную сеть — на физмате у него была своя страничка, как и у любого постоянного посетителя. Вот уже третий день он пытался разобраться с черными дырами.
Получалось не очень.
