Джон Уиндэм - Третий резонатор
— А как еще мы сможем защитить резонаторы?
Тлантек ушел устанавливать связь с другими башнями, а я наскоро перекусил, так как страшно проголодался. Помощник отсутствовал около получаса и вернулся с выражением тревоги на лице.
— Башни 2, 3 и 5 согласны поддержать нас,— доложил он,— но номера 4 и 6 отказались. Они сообщили, что если Цакта приказал уничтожить резонаторы, мы должны подчиниться.
Я быстро обдумал ситуацию. Если башни 4 и 6 обратят свои резонаторы против нас, нам придет конец.
— Быстро! — приказал я.— Надеваем защитные костюмы!
Пока я воевал со своим костюмом, Тлантек успел натянуть свой и подошел к окну. Вдруг он вскрикнул и подозвал меня, указывая на город. Даже на расстоянии трех миль было заметно, что в городе творится что-то необычное. Из городских ворот по направлению к нам валили толпы мужчин и женщин. Вероятно, с башен 4 или 6 сообщили в Ацко, где я скрываюсь, и разъяренная толпа устремилась к первой башне, желая отомстить мне за убийство Цакты. Я подошел к транслятору и передал сообщение в штаб-квартиру гарнизона Ацко.
— Говорит Икстан,— объявил я.— Уберите этих людей, или я не отвечаю за последствия.
Я подошел к пульту управления и нажал на рычаг. Большой резонатор медленно описал круг на своем постаменте и повернулся в сторону города. Тлантек был очень бледен.
— Но это всего лишь безоружная толпа,— возразил он.
— Эта толпа вполне способна разрушить резонатор. Их надо остановить. Включай минимальную мощность.
Он неохотно повиновался. Люди еще не подошли на необходимое расстояние, и я нетерпеливо ждал. Наконец, на расстоянии около полутора миль, толпа остановилась, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. Бегущие в первом ряду зашатались; их движения стали неуклюжими, как будто их парализовало. Слабые вибрации не могли убить их, но мешали идти вперед. Позади люди еще не поняли, что происходит, и продолжали напирать; несколько лидеров уже упали на землю и лежали неподвижно. Когда, наконец, до людей дошло, что происходит, в рядах наступающих началась паника, и вскоре они в беспорядке отступили к городу.
В помещении раздался резкий звонок. Я услышал разъяренный знакомый голос.
— Говорит Башня Номер Два. Икстан, ты обезумел?
— Резонаторы должны быть спасены любой ценой!
— Ты убил сейчас несколько человек, Икстан! — услышал я.— Мы отказываемся поддерживать дальнейшее избиение ни в чем не повинных людей.
— Но если они подойдут ближе, то от резонаторов останется мокрое место! — в отчаянии воскликнул я.
Голос ответил с усмешкой:
— А ты уверен, что не спасаешь сейчас собственную шкуру от суда? Ты же убил Цакту! Башня 2 выходит из игры, и остальные тоже.
Аппарат щелкнул, и в комнате повисло молчание. Тлантек произнес, глядя в окно:
— Они возвращаются в город.
Его слова заглушил протяжный вой где-то в небе, за которым последовал глухой звук взрыва. Мы молча переглянулись. Начальник гарнизона Ацко приказал начать бомбардировку. Я видел только один способ прекратить ее.
— Включаем резонатор на полную мощность! — приказал я.
Тлантек не шевельнулся, глядя на меня с изумленным видом.
— Мы же уничтожим весь Ацко! — воскликнул он.
— Пушки должны быть остановлены! — твердо отвечал я.
— Но в городе и окрестностях не останется ни одного живого человека. Ты сошел с ума! О боги, подумай о последствиях!
Я пожал плечами и подошел к пульту управления. Что, в конце концов, значат несколько жизней? В тот момент мне казалось, что резонатор должен быть спасен любой ценой. Но не успел я нажать кнопку, как Тлантек набросился на меня, повалил на пол и начал душить.
Защитный костюм помешал ему, и мне удалось вырваться. Я откатился в сторону и попытался встать, но Тлантек опять навалился на меня, изо всех сил молотя кулаками по моему шлему. Я потянулся к духовой трубке и вспомнил, что она осталась под костюмом. Отчаянно рванувшись, я снова отбросил Тлантека в сторону. Мы оба задыхались — защитные костюмы были довольно тяжелыми. Мои руки сомкнулись на горле соперника, но костюм оказался слишком жестким. Тогда я переменил тактику и потянулся к застежке костюма Тлантека, чтобы расстегнуть ее. Сила вибраций, направленных на город, была все еще невелика, но здесь, в непосредственной близости от прибора, мощи излучения хватило бы для моей победы.
Тлантек быстро догадался о моих намерениях и удвоил усилия. Мы катались по полу, мои руки скользили по его костюму, и мне никак не удавалось зацепить застежку. Наконец я ухватился за кольцо и рванул его вниз. Тлантек последним отчаянным усилием отшвырнул меня в сторону, но застежку я так и не выпустил, и его костюм раскрылся на груди. Я почувствовал, как Тлантек содрогнулся всем телом. Потом упал на пол и больше не шевелился.
Я поднялся на ноги, шатаясь, как пьяный. Поблизости раздался глухой звук взрыва. Сколько выстрелов было сделано, пока мы сражались? Я не считал. Удивительно, но башня пока стояла невредимой. Я с трудом подошел к пульту управления и без колебаний включил резонатор на полную мощность. Через минуту я убавил мощность и подошел к окну.
Даже я был потрясен увиденным. До самого горизонта местность выглядела полностью опустошенной. Травы, деревья, кусты, цветы — все завяло, словно их коснулась рука смерти. Я взглянул в сторону Ацко. Город казался безжизненным; возле главных ворот валялось множество трупов. Только из труб над домами все еще поднимался дым очагов. Дорогу на побережье устилали тела мужчин и женщин, которые минуту назад были живы и возвращались в город. В гавани корабли с мертвыми экипажами покачивались на волнах и сталкивались с громким треском. Но самое главное — по крайней мере, для меня — пушки замолчали. Резонатор был спасен.
Я вернулся к пульту и отключил резонатор. Он блестяще выполнил свою задачу. На несколько миль вокруг не осталось ничего живого. Я вышел на улицу и посмотрел вверх, на огромный прибор. Моя рука невольно поднялась, отдавая ему честь.
Я смутно помню, сколько времени прошло с того момента — возможно, два или три дня,— когда я заметил на горизонте какое-то движение. Вскоре я разглядел колонну вооруженных людей, которые двигались прямо в мою сторону. Их униформа показалась мне незнакомой; более того, вслед за колонной ехали неизвестные мне машины.
Все ясно — начиналась атака. Я ее ожидал. Ничего, пусть подойдут немного поближе, думал я, и на этом их поход окончится. Я с нетерпением ждал, одержимый единственным желанием — нет, не убивать, но продемонстрировать всем и каждому неоспоримое превосходство моего резонатора над любым видом вооружений; триумф человеческого гения, величайшую силу в мире. «Еще десять миль,— громко произнес я,— и ты им покажешь».
