Хюберт Лампо - Рождение бога
3. Открытие
И трех дней не прошло, как меня охватило такое нервное волнение, что я не находил себе места. Когда D полдень я уходил в свою палатку, чтобы прилечь и попытаться хоть немного соснуть, сон бежал от меня. Моя романтическая натура, увы, побудила меня прислушаться к доводам студентов, пойти на поводу их безумной идеи. Отдавшись на миг мальчишескому удальству, я позволил себе заразиться верой этих парнишек. Что теперь делать? Я решил, что завтра приостановлю раскопки у подножия ступенчатой пирамиды, которые, во счастью, еще могли войти в общий объем земляных работ.
Успокоив таким образом свою совесть, я наконец задремал. Внезапно меня разбудил хриплый голос Энсико, донесшийся как бы издалека.
- Доктор! - задыхался он от волнения.-Вы должны немедленно пойти со мной...
Я сразу же сообразил, что в дело замешаны наши диоскуры Коле и Паркинсон. Злой как черт шел я вслед за учителем, обжигаемый безжалостным солнцем. До пирамиды еще оставалось. с полкилометра, но оба студента уже рьяно махали мне издали своими сомбреро, обычным головным убором местных жителей.
Я не задал Энсико ни одного вопроса, но он заговорил сам.
- Я думаю, доктор, что это очень важно. В самом подножии скрывается какой-то выступ, украшенный скульптурными фигурами. Мистер Коле уверен, что это своего рода портал.
- Чепуха,- оборвал я его.- На сто миллионов ни одного шанса, что в этой чертовой пирамиде скрывается что-нибудь, кроме песка и камней.
Я так и кипел от злости, пока мы шли под раскаленным небом. Но вся злость сразу же улетучилась, как только я увидел выражение растерянности и настороженности в глазах моих помощников. Не успели они произнести и слова, как я уже решил плюнуть на все предубеждения моих высокомерных ученых коллег. Между тем Коле и Паркинсон молча смотрели на меня. На мой вопрос они ответили легким кивком.
Мне стало ясно, что отныне я становлюсь действующим лицом какого-то приключенческого романа викторианской эпохи. Все остальное меня перестало волновать.
Примерно треть восточного основания была очищена. Мое внимание привлекла монументальная лестница, которая когда-то вела наверх в разрушенное святилище. Спрыгнув в глубокую выемку, я не мог сдержать громкого возгласа удивления. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что каменная резьба содержит не только декоративные элементы, но и надписи, Выпуклый карниз обрамлял четырехугольную нишу, достаточно глубокую, чтобы в ней поместились два здоровенных стража, задняя стена была покрыта надписями на языке майя.
- Вот это да,- заорал я, возвращаясь к солдатскому жаргону, и так здорово хлопнул ребят по плечу, что они даже съежились.- Великолепная работа.
Поздравляю вас... Пусть Бернал позовет Мэри сделать замеры, а доктор Джонсон сфотографирует все это и снимет на кинопленку. Как только жара спадет, примемся за дело...
Лишь настуялание темноты заставило нас прекратить работы. Мы успели окончательно раскрыть тайву портала. Позднее, сидя при свете луны возле моей палатки, мы -не могли наговориться. Нридя темного в себя, я пытался холодно взвесить возникавшие гипотезы.
- Обнаруженные нами у подножия пирамиды руины вовсе не означают, что мы имеем дело с надгробным памятником,- старался я сохранить деловой тон.
Спрингфилд тут же понял кое намерение и из чисто геологических соображений стал уговаривать ас не возлагать на наше открытие неоправданно больших наде-жд.
- Прежде всего необходимо провести глубокий шурф,- заключил он.
- Ничего вы этим не докажете,- возразил Коле.
Ведь чем важнее была тайна, тем тщательнее маскировался вход в святилище.
- Не сердитесь на меня, ребята,- вмешалась Мэри.- Тут много всякой чертовщины. Но самое главное то, что в любом случае мы имеем дело с твердым намерением всеми силами препятствовать проникновению профанов в этот тайник.
Сам я не хотел подливать масла в огонь. Но п мое молчание se смогло надолго удержать Коле, Паркинсона и даже обычно молчаливого Джонсона. В общем счете полет необузданной фантазии моих товарищей меня даже несколько увлек. Полусерьезно-полушутя рассуждали они о потомках Ноя, об их затерянных племенах, о посреднической роли таких материков, рак Атлантида, или же приводили заимствованные из научной фантастики гипотезы о заселении в доисторические времена Южной Америки космическими посланцами с Венеры, которые ее колонизовали и дали ей цивилизацию. Все это не опрокидывало того несомненного факта, что мы находились перед археологической загадкой, решение которой должно было привести нас к раскрытию тайны древнеамериканской пирамиды.
С рассветом мы вновь принялись за работу. Несколько часов возились с верхними плитами, но таи и не смогли сдвинуть их с места. Наконец, Коле пришло на ум подсунуть под карниз лапчатый лом, и, к нашему великому изумлению, этот весивший тонны ключевой камень стал медленно опускаться в землю, где для него многие века назад древние архитекторы предусмотрели специальное углубление. Темное пространство. распахнуло перед вами свою зняющую пропасть, обдав нас незеттаым холодом. По щиколотку в затхлой жиже шаг за шагом пробирались мы по круто спускавшемуся вииз неширокому проходу, которънг местами был таким узким, что приходилось протискиваться боком. До нас уже не доносились голоса оставшихся наверху товарищей, как проход вдруг расширился. При свете карманного фонаря я разглядел лестницу, которая вела в устрашающую глубину.
Хотя ее ступени были закрыты плесенью, спуск не требовал особых мер предосторожности. Я насчитал двести ступеней, преодолев которые мы очутились в небольшом кубической формы, помещении, напоминавшем заброшенный водоем средневекового замка. Стекавшие со стен капли влага поглощались расщелинами в полу. Отчаяние еще не успело овладеть нами, как мы убедились, что задняя стена, которую мы было приняли за скалу, на самом деле представляет собой огромный монолит. Не говоря ни слова, Спрингфилд стал разбивать киркой кладку из мелких камней, обрамлявших блок по сторонам. Когда камни осыпались, монолит, очевидно вращаясь вокруг невидимой оси, к нашей великой радости, стал медленно поворачиваться. Подняв кверху фонари, мы осветили представившуюся нашим взорам пещеру, Сердце мое громко стучало. Неразговорчивый Спрингфилд лишь удивленно присвистнул сквозь зубы, а доктор Джонсон, закряхтев, как обычно, стал подыскивать наиболее подходящее к случаю ругательство.
Первое впечатление было таким, будто мы вдруг очутились на пороге какого-то иного мира, оказавшись во власти двух чуждых друг другу сил, или полей, каждое из которых принадлежало другому измерению, прямо-таки как в научно-фантастическом романе.
