Майкл Коуни - Бронтомех!
— Они меня напугали, — произнесла она. — Я так и думала, что Марк придет от них в восхищение — он всегда был лоботрясом с порочными мыслями. Но мне не понравилось, что они такие одинаковые — даже как-то жутковато.
Я почувствовал смутное беспокойство. Что там такое рассказывал Баркер про Утопию? Там клонируют женщин?
Но тут в толпе раздались удивленные возгласы, и началось такое, что я забыл обо всем. В самый неподходящий момент, когда скиттеры уже собрались на старте, из узкой заводи чуть выше по течению выплыло большое разукрашенное судно. Оно никак не могло быть одним из исторических риверсайдских кораблей, восстановленных Потомками пионеров, потому что их стоянка была ниже. Нет, по реке плыл самозванец.
— Уберите это проклятое корыто! — взревела миссис Эрншоу.
Ветер дул по течению, и странное судно дрейфовало; оно лениво поворачивалось на фарватере, и над ним полоскались многочисленные флаги и султанчики. Команда, похоже, отсутствовала.
— Да это же одна из моих барж! — удивленно воскликнул Суиндон.
На тупом носу баржи была установлена самодельная мачта, и еще одна — на корме. Между ними висел длинный транспарант:
«РУКИ ПРОЧЬ ОТ АРКАДИИ»
— Это эти… черт, как их… Свободолюбивые граждане! — бросил кто-то.
Баржа, вращаясь, плыла между скиттерами.
«УБИРАЙСЯ ДОМОЙ, ХЕДЕРИНГТОН!»
— требовала надпись на обратной стороне транспаранта. Несколько скиттеров окружили баржу и начали было толкать ее вверх по течению, но тут внутри судна что-то взорвалось, дымящиеся борта упали в стороны, и скиттеры бросились врассыпную. В центре баржи вспыхнул большой костер. Пламя побежало по днищу, и через несколько секунд запылало все судно.
Над костром висело чучело — грузная, похожая на жабу фигура в инвалидном кресле. Кресло покачнулось, фигура выскользнула — и ее поглотило пламя.
В толпе засмеялись…
Прозвучал громкий выстрел, его встретили традиционными радостными криками, и первый заезд стартовал.
С шипением и ревом шестерка скиттеров понеслась на пенных подушках вниз по Дельте. На приличной скорости они достигли излучины, и там пять из них широким виражом пошли по протоке под деревьями, а шестой преподнес сюрприз — срезал угол, проехав по влажному илу, обнажившемуся из-за отлива. Он мгновенно скрылся в туче коричневых брызг, но в последний момент — перед тем как гонщики скрылись за поворотом, — все увидели, что этот скиттер немного вырвался вперед.
Кто-то тронул меня за руку, и я, оглянувшись, увидел Ральфа Стренга, нашего доктора.
Стренг принадлежал к тому типу людей, которые верховодят в любом обществе и в любом комитете становятся председателями. Среднего роста, с атлетической фигурой, с пышной гривой серебристо-серых волос и обветренным лицом, он имел вид внушительный и даже слегка устрашающий. Таких людей не перебивают на полуслове.
Какая-то женщина — но не его жена — держалась за его руку. Не обращая на нее внимания, Стренг оценивающе смотрел на меня своими голубыми глазами.
— Ты видел, как молодой Блейк срезал угол?
— Да. До определенного предела это неопасно, — ответил я. — Перегретого пара хватает, чтобы пронестись на скорости метров десять. Затем, вернувшись на воду, он может восполнить запас пара. Конечно, в водозабор попадает немного ила — но на воде жучок себя прочистит.
— Значит, ты рекомендуешь проехать по отмели?
Стренг поставил меня в затруднительное положение — он стартовал в следующем заезде.
— Ну… Есть риск… Необходимо развить достаточную скорость.
— Черт возьми, Монкриф. Ну что вы все вечно размазываете сопли из-за риска? Я не стал бы участвовать в гонках, если бы это не было рискованно.
Через несколько минут скиттеры показались вновь, красно-белый жучок Пола Блейка явно лидировал. Он снова проскочил над отмелью и пересек финишную черту на несколько секунд раньше преследователей Под приветственный визг стайки юных девушек он описал широкую дугу напротив причала, привязал катер к плавучим мосткам, выбрался из него и пошел к платформе, сияя счастливой улыбкой на мокром от брызг лице. Отец встретил его поздравлениями, забыв на время инцидент с регулятором.
Теперь рядом со мной оказалась Джейн Суиндон.
— Ну как, весело? — спросил я.
— Да, в общем…
Она смотрела на Пола Блейка — тот снял шлем и разговаривал с какой-то девушкой.
Эзра Блейк обсуждал гонку с Кли-о-По — живущим в нашем поселке инопланетянином. Теперь-то я привык к виду Кли, разгуливающего по здешним местам как ни в чем не бывало, но первое время после моего приезда о Риверсайд он меня порядком шокировал. Причем, как ни странно, больше всего меня смущало, что он носил одежду. Будь Кли голым, я бы воспринимал его примерно так же, как мохнатика или обезьяну. Но вид ткани на шкуре пресмыкающегося производил впечатление какого-то маскарада, розыгрыша вроде шимпанзе за столом. Я никак не мог научиться воспринимать его всерьез и понял тогда, насколько естественными были расовые предрассудки на Земле в старые недобрые времена. Антиобщественными, не имеющими оправданий ни в какой этической системе — но естественными.
— Похоже, тебе не очень-то нравится регата, — сказал я Джейн.
Ее взгляд скользил по скиттерам, привязанным к понтону; гонщики проверяли их перед следующим заездом. Стренг свободно развалился в своем зеленом жучке. Грива серебряных волос колыхалась на ветру.
— Может быть, я старею, Кев, — отвечала Джейн, наша соблазнительная шатеночка. — А может быть, меня напугал мортовский трюк с ангелами — я словно увидела привидение. Но я абсолютно не понимаю, в чем тут соль. Парни стараются победить друг друга — поэтому они забрались в скиттеры. Но мы-то зачем смотрим?
— Господи, это же возбуждает!
— Да. Ибо не исключено, что кто-нибудь погибнет. Девяносто процентов публики смотрит только из-за этого.
— Ну что ты, это же просто представление. Вроде исполнения народных танцев.
Я показал на огороженную веревками площадку между причалом и рыбным складом. Там под скрипку Вернона Трепла, топая ногами и размахивая носовыми платками, усердно прыгали Потомки пионеров.
— Ты же видишь, что на них никто не смотрит, — бросила Джейн все так же холодно.
Я огляделся. Справа и слева от нашего возвышения гудела в ожидании старта толпа. Позади, за складом, виднелся опустевший поселок и дорога, которая поднималась по крутому склону между жилыми куполами к прямоугольным строениям «Клуба» и Морской Опытной Станции Марка Суиндона, стоявшим уже вплотную к лесистой вершине хребта. Действительно, все шестьсот риверсайдцев — и столько же приезжих — были поглощены событиями на воде.
