Владимир Немцов - Осколок солнца
Короче говоря, Димка не боялся людей, хоть и не раз получал тумаки от тех, кто посильнее. Секретарь комсомольского бюро Костя Пирожников - заносчивый малый с чиновничьими замашками (и откуда они взялись у юнца - уму непостижимо!) - страшно не любил Багрецова. Уж больно с ним много хлопот. Все идет как нужно - тихо, спокойно, и вдруг на очередном собрании взрывается фугаска Багрецова.
- Леность и застой творческой мысли! - потрясает он кулаками. - Молодежь не растет... В отделе за целый год ни одного рационализаторского предложения... Комсомольское бюро самоустранилось от главнейшей своей задачи помощи производству. В лабораториях нет жизни! Тихая заводь. Болото!
Дело доходит до комитета, потом до райкома. "Всыпают" обоим: и секретарю Пирожникову за развал работы и Багрецову за "болото". Повежливее надо выбирать слова, старшие обижаются, а кроме того, незачем обобщать...
"Беда с ним, да и только", - оглядываясь на друга, думает Бабкин. Но тут же вспоминает, что многие любят Багрецова. Если бы не частые командировки, то его непременно выбрали бы в бюро. Димкина прямота многим нравилась. Лишь Пирожников называл его "индивидуалистом" и "задавакой". Чепуха явная. Димка общительный, по-детски восторженный. Он всюду ищет новых знакомых.
И в то же время не было у него настоящих друзей, кроме Бабкина. Слишком многое он вкладывал в понятие "друг". Ведь тысяча друзей - значит ни одного! Этого же принципа придерживался и Бабкин, но лишь потому, что считал себя человеком малоинтересным. К таким в друзья не напрашиваются. Физиономия тоже самая заурядная, ни красы в ней, ни радости. Это, конечно, полбеды, в артисты он идти не собирается, а для техника или инженера смазливость абсолютно ни к чему. Взять хотя бы Димку. Он идет спокойненько, а девчонки оглядываются, шушукаются. Прямо не знаешь, куда глаза девать. Чего же тут приятного? Чему же тут завидовать?
Бабкина удручало иное. Вот если бы ему Димкин язык! А то ведь совсем говорить не умеет. На собраниях отмалчивается. С места, куда ни шло, еще может пикнуть, а на трибуну вылезти - ноги отнимаются. Как-то давно на собрании пришлось рассказывать свою биографию. Выдвигали его кандидатуру в состав комсомольского комитета. Ребята тогда еще плохо знали Бабкина и захотели познакомиться. Знакомство не состоялось. Выйдя на трибуну, он начал бормотать что-то невнятное, краснел, бледнел до тех пор, пока, сжалившись, кто-то не крикнул:
- Ясно!
И другие поддержали:
- Понятно!
Хорошо, что Димка выступил с отводом - в командировках, мол, вместе бываем, когда же Бабкин будет работать, а мертвые души нам не нужны. Если бы не этот довод, остался бы списке - и в конце концов два голоса "за", остальные "против". Позор.
Несмотря на различие в характерах, дружба Багрецова и Бабкина была крепкой, выдержала немало испытаний. С нею считался даже начальник отдела, стараясь посылать техников в командировки всегда вместе. Они как бы дополняли друг друга, и работа шла успешнее.
Иной раз Бабкин подтрунивал над Димкой: "Трусишка!" - "А ты? А ты? наскакивал на него Димка. - Своих же ребят боишься!"
Бабкин замолкал, не желая распространяться на эту тему. Неужели Димка не понимает, что здесь не трусость, а смущение?
Сейчас, шагая по странному зеркальному полю; он с горечью и скрытым раздражением смотрел, как Димка - здоровый, долговязый парень - пугливо озирается, еле-еле переступает ногами, будто вот-вот провалится под лед. И надо же было так случиться, что не в дремучей тайге, не в пустынных степях, даже не в здешних песках, а на зеркальном поле, созданном руками человека, вдруг оказалось длиннохвостое чудовище, точно оно вынырнуло из глубины веков.
Димка ойкнул и присел. Даже Бабкин застыл с раскрытым ртом.
Быстро перебирая лапами, по зеркалу скользила двухметровая ящерица, рыжая, с темными полосами на спине. Видно, она попала сюда неожиданно. Перепуганная, заметив людей, заметалась, не зная, в какую сторону бежать. Кинулась на Димку. Бабкин бросился вперед. Ящерица метнулась в сторону, но поскользнулась и, видя, что враг приближается, раскрыла зубастую пасть.
"Крокодил!" - мелькнуло в сознании Димки. Он почувствовал, как у него отнимаются руки и ноги, сейчас упадет.
А "крокодил", приподнимаясь на передних лапах, бил хвостом и шипел угрожающе.
Бабкин не растерялся и выставил вперед чемодан. Ящерица вцепилась в него зубами - не оторвешь. Тимофей резко дернул чемодан и потащил. Ящерица отскочила и со злобным шипением кинулась в сторону, к кустам.
Тимофей осмотрел чемодан - угол его слегка ободран, - повернулся к Димке, сказал с раздражением:
- Водятся тут всякие... - и замолк.
Димка смотрел остекленевшими глазами в одну точку, будто неживой. Пришлось усадить его на чемодан, чтобы отдышался. Опасливо поглядывая в темноту, Димка пробормотал, что лучше всего здесь подождать утра.
Бабкин возмутился: что за глупости! Он любил порядок, теплую постель и определенность в жизни. Кто они сейчас с Димкой? Командировочные. А если так, то могут находиться либо в пути, либо на месте назначения. Никакого отступления от правил.
Немного успокоившись, Вадим почувствовал к себе жалость. Бывают же храбрецы, им и сам черт не брат. А он трус. Надо вещи называть своими именами. Если это болезнь, то болезнь противная и, кто ее знает, видно, хроническая.
Он вытащил из кармана платок, вытер потные, липкие руки.
- Твоя правда. - И сказал приподнимаясь: - Пошли!
Бабкин решительно завладел Димкиным чемоданом. Вадим не сопротивлялся. Ноги еле двигались, шел он неуверенно, как на ходулях. Шелковый пыльник, висевший на руке, казался тяжелым, как намокший брезент. Непонятное, гадкое ощущение - страх. Почему-то он испытывал его по всяким ничтожным поводам. Надо лечиться.
Шли молча. Вадиму было не по себе, а Бабкин не мог найти нужных слов, боялся хоть чем-нибудь напомнить Димке о пережитом.
Впереди, как светлячки, рассыпанные в траве, светились огни лаборатории. К их сочетаниям - шесть внизу и семь повыше - Бабкин уже привык. Хотелось как можно скорее туда добраться и в спокойной обстановке, за стаканом чаю поговорить с Димкой начистоту. Надоело с ним нянчиться. Кстати, надо расспросить - живут ли в пустыне крокодилы? Может, из зверинца сбежал? Бабкин разозлился на свою нелепую догадку. Абсолютная ерунда.
В темных зарослях, где-то у границы зеркального поля, вспыхнули еще два огня. Вначале Тимофей подумал, что это засветились окна в соседнем корпусе, но огни двигались, приближались. Бабкин кивнул головой Димке: дескать, иди за мной, поторапливайся, - и, покачивая чемоданами, пошел навстречу огням.
Это была грузовая машина. Свет ее фар отражался в зеркале, как огни парохода в воде. Бабкин прибавил шагу. Машина, конечно, принадлежит здешней испытательной станции, а если так, то можно спросить, как найти Курбатова и даже проехать к нему на этой машине. Откровенно говоря, Бабкину надоело таскаться с чемоданами по зеркальному полю. Уж больно скользко. Чувствуешь себя как жук на тарелке.
