Владимир Дэс - Машина (сборник)
К своему удивлению, он узнал, что всего-навсего пять человек на планете держат в своих руках девяносто восемь процентов мирового капитала, что от их и только от их желания зависит, будет ли экономический кризис в одной стране, голод в другой и обвал национальной валюты в третьей.
Будучи человеком выросшим и воспитанным в строгих правилах экономии и бережливости, он вдруг ощутил всю бесполезность своей прошлой жизни, настоящей и будущей. Вся его страна – северная Норвегия – вдруг превратилась в маленького мышонка, которую в любой момент может стереть с лица земли этот небольшой клан из пяти человек, причем безо всяких бомб и ракет, просто одним росчерком пера на банковском поручении. Да, впрочем, если захотят, так сотрут и с лица земли в буквальном смысле бомбами и ракетами. А вот когда они захотят, в этом и заключался большой знак вопроса и огромный страх за будущее.
И его блестящая учеба в престижном Гарвардском университете уже не представлялась ему такой нужной. Для чего весь этот набор глубоких законов экономики, если все в мире зависит от того, страдает сегодня от изжоги один из пяти или нет, хорошее у него от этого настроение или плохое.
И сегодняшняя его работа тоже становилась бессмысленной. Он вдруг представил себя и все шесть миллиардов подобных ему людей маленькими муравьями, которые бегают, суетятся, что-то там добывают, а над ними стоят эти пять гигантов и думают, что же им делать дальше с этой огромной кучей муравьев. Увеличить их количество или уменьшить, дать им возможность размножаться или запретить, придавить их голодом и войнами или дать пожить, как в раю, в мире, достатке, тепле и покое.
А вдруг кто-то из этой пятерки по умыслу, а может, и без всякого умысла, случайно оступится и раздавит несколько миллионов муравьишек или обрушит часть муравейника.
Наивно было думать, что, обладая таким богатством, хоть один из них думает, что он ответствен за тех, кто живет с ними на одной планете. Если говорить о всем человечестве или о его большей части, то эту часть, по их понятиям, конечно, надо беречь. А так, несколько сот миллионов туда-сюда, это для их капиталов будет даже и незаметно.
От таких мыслей Вик даже немного опешил: уж не левак ли он. Но, прикинув и почитав Мао, Маркса, Ленина, он понял, что мыслит совсем не о том.
Он поделился ими со своими друзьями и понял, что его думы созвучны им. Только размышлять об этом никто не хотел. Живу, мол, я нормально, в тепле и сытости, что еще надо. Ну владеют всеми нашими планетными деньгами пять человек, что теперь поделаешь. Раз сумели, значит пусть владеют.
И может, так и прошли бы эти терзания души и разума у Нормана, но вот события, которые стали стремительно разворачивать.
Все это и дало последний толчок в том огромном клубке знаний и ощущений Вика для создания такой системы, программы, которая бы раз и навсегда прекратила возникновения войн, обвалов и катастроф. Причем программа эта била не по видимым последствиям, а по первопричинам этих трагедий.
А причина, по программе Вика Нормана, была в том, что на Земле позволено маленькой группке людей владеть богатством всей планеты.
Не отрицая в своей программе возможность приобретения и роста капитала, Вик ограничил размеры владения капиталом одним человеком.
Верхняя планка капитала, которым мог владеть один человек, устанавливалась, исходя из пропорции суммарного валового дохода всей планеты к количеству люде: ее населяющих, на 29 января каждого года.
Таким образом устанавливался максимальный капитал, которым мог владеть один человек. Это практически полностью ликвидировало саму возможность чтобы небольшой кучке людей владеть основным процентом мирового капитала.
Дав это как постулат, он наглядно про анализировал на истории развития мировой цивилизации, к каким катастрофам человеческим жертвам приводит концентрация основного процента мирового капитала в одних руках или в руках малой группы лиц.
В заключение, расшифровав с экономической точки зрения целесообразность и обоснованность своей теории, он составил прогноз развития мировой экономики на ближайшее обозримое будущее человечества при условии Принятия его программы.
Картина, я вам скажу, выходила заманчивая. Чуть ли не эра милосердия, по Нострадамусу.
Вик не стал свою программу обсуждать на научных конференциях и печатать в мировых журналах. Он пустил ее через Интернет в виде письма всем жителям планеты.
Каждому.
Сначала был шок, потом – удивление, и только после того, как, оглянувшись, все поняли, что это именно то, чего так давно ждут миллиарды людей на планете, за исключением тех пятерых, почти все страны одновременно приняли эту программу как норму основного закона.И вот прошло уже много столетий, и пока человечество, живя по программе Вика Нормана, вроде не совершает ошибок.
Живет без войн, потрясений и катастроф.
И все это благодаря одному человеку – сыну бедного рыбака, Вику Норману, человеку со странным именем, который единственный за всю историю земной цивилизации сумел четко определить предел допустимого богатства.Путь
Душа у меня творческая.
Господь иногда награждает идеей.
Вначале непонятной.
Но в голове уже что-то есть.
Какая-то звездочка – там, впереди.
И к ней уже тянет.
Надо идти.
И вот иду я к цели, но пока в темноте.
Идти трудно – путь незнакомый. Никто до меня им не ходил. Так что это движение вслепую, на ощупь.
Но я иду.
Упорно. Твердо. Прямо.
Но вдруг ощущаю, что иду не один, что рядом еще кто-то пристроился. Тоже идут. Вроде как бы и вместе со мной, но в то же время где-то сбоку и чуть сзади. Прислушиваются, как я иду. А иду я нормально. Прямо.
Вот уперся во что-то. Потрогал руками – стена.
Попутчики шепчут:
– Разбегись – и лбом. Пробьешь. Вон ты какой большой и сильный.
Мне приятно это слышать о себе.
Разбежался и – тресь! Стену не пробил, но сам чуть не помер.
Полежал немного, отошел.
Плюнул на этих советчиков и стал проход в стене искать.
Осторожно и не спеша.
И нашел.
Миновал стену и снова вперед. Тут же опять появились попутчики. И даже подняли меня на руки и понесли. Зачем, непонятно. Сил у меня полно. Ноги ходят.
Но ехать – не идти.
Решил, раз сами захотели, пусть несут.
Но вскоре чувствую: они там, внизу, что-то завозились, заворчали, что отожрался, растолстел, сел, мол, им на шею и поехал. А когда хотел слезть с них, не дали. Только стало меня после этого мотать из стороны в сторону.
Я забеспокоился: как бы с намеченного пути не сбились.
Плюнул на все их протесты, спрыгнул. Пошел сам.
Легко и быстро. Но слышу: опять попутчики догоняют.
