Юджин Мирабелли - Дворец в облаках
— Я верю, что ты погибнешь, если останешься тут.
— Ты никогда не видел эту виллу высоко в кучевых облаках, не видел, как она плывет среди них, — возразила она. — Ты не знаешь, как все было раньше, какой она была раньше: снаружи ослепительно белая с бледно-голубыми тенями в шелке и все плывет, парит. Ты не знаешь, каково это… когда я была маленькой и видели весь город разом… О да, это были только великолепные останки, но множество облаков, дрейфующих вместе, иногда так близко друг к другу, что мы могли переговариваться с корабля на корабль, а у некоторых — огромные террасы, уступы, арки и облачные башни, все белое, все парящее. Ты не понимаешь, каково это — чувствовать себя свободной! Мгновение мой дядя молчал.
— Ты живешь в какой-то жюль-верновской фантазии, а я не могу до тебя достучаться… — произнес он. — Пошли, Джейсон. Нам пора.
7.К концу недели моя сестра настолько оправилась после удаления аппендикса, что мои родители приехали к Винченцо и забрали меня и мою грязную одежду. По дороге домой я рассказал, как дядя дважды катал меня на своем биплане и оба раза мы гостили у Лючии, которая живет на облаке. Родители, сидевшие бок о бок на переднем сиденье машины, долго молчали после того, как я закончил.
— Он возил тебя на тот желтый воздушный змей? — с нажимом спросил папа.
Я ответил: да.
— Господи боже! — пробормотал он. Потом добавил со вздохом: — По крайней мере, ты цел.
— Не помню никакой Лючии, — сказала мама.
— Винченцо не про все свои любовные похождения рассказывает. Главное, Джейсон снова с нами.
— Облако было ненастоящим, — объяснил я. — На самом деле оно из воздушных шаров.
— На самом деле это просто туманное поле в Бергшире, — сообщил мне отец. — Он уже летал туда раньше.
— Думаю, ему не следует знакомить Джейсона со своими женщинами, — сказала мама.
— Да нет же, папа, это не облако. Это… как парусник. Я был в рубке.
— Особенно с такими, про которых он нам не рассказывает, — добавила она.
Вскоре я понял, что, когда начинаю говорить про полеты, родители сердятся на дядю, поэтому я перестал. И вообще, сама история слишком фантастична, чтобы в нее поверить, а у меня было чем себя занять.
8.Три гроссбуха, сохранившиеся в университете Ка'Фоскари, продолжают историю, которая началась с предложения Джованни Анафесто Паули "построить вторую Венецию, прекрасный город среди облаков". Их страницы показывают — настолько, насколько вообще способен документ, — что Нино Паули действительно сконструировал суда легче воздуха, воздушные виллы из сказки. Согласно так называемому монреальскому аффидавиту, засвидетельствованному Санта-Лючия Дольфино, Паули создавал и испытывал корабли легче воздуха с начала 1797 года. В 1810 году семнадцать "облачных кораблей", имея на борту в общей сложности шестьсот душ, собрались над Адриатикой, и пассажиры, как их предки в 466 году, провозгласили себя Венецианской республикой. Воздушную республику возглавлял Нино Паули до своей смерти в 1837-м, ему наследовал племянник Козимо Гримани, который ушел со своего поста в 1879-м, а его преемниками стали сперва Алессандро Дольфино, а после Козимо Дольфино. С годами община уменьшалась; рождений было мало, а многие попросту уходили. Козимо умер в 1940-м, к тому времени суда разбросало, и большинство венецианцев бросили рассеянную и все более немощную республику, тихонько ускользнув в другие общины на твердой земле.
К сожалению, помимо этих скудных документов мало что сохранилось — только домыслы и мифы. Согласно легендам, Паули построил то ли пять, то ли сотню кораблей на воздушных шарах. Один пылающий "облачный корабль", говорят, рухнул метеором у побережья Далмации и потонул со всеми, кто был на борту, другой вроде бы упал в итальянских Альпах, похоронив под лавиной богатое собрание произведений искусства и драгоценностей. Если верить самой фривольной байке, некая "облачная вилла" приземлилась в Париже, где была превращена в maison close, элегантный бордель, разукрашенный ню Тициана, а также большими зеркалами и изысканными безделушками, плодами трудов стеклодувов Мурано.
Разумеется, есть два артефакта, найденные моим дядей Винченцо: старое живописное полотно и латунный предмет — то ли морской телескоп, то ли подзорная труба. Эти свидетельства, если они таковыми являются, Винченцо нашел после исчезновения Лючии.
Года через три после того, как мы в последний раз покинули облачную виллу, мой дядя отправился на машине к верховьям реки Коннектикут. Тогда он работал метеорологом на одной радиостанции. Он полагал, что Лючия отправилась обычным своим курсом: на север над Гудзоном, потом на восток над рекой Святого Лаврентия, на юг над рекой Коннектикут и снова на запад к Гудзону. Иногда корабль следовал обратным маршрутом, но какой бы путь ни выбрала Лючия, мой дядя был уверен, что рано или поздно ветры на большой высоте разбили «виллу» о горы, обрамляющие эти реки.
Сильная любовь может превратить жизнь мужчины в отчаянную романтическую фантазию, особенно если мужчина вообще склонен к приключениям: Винченцо налил в серебряную фляжку бренди и выехал в безумной надежде, что найдет свою Лючию на улице какого-нибудь городка на реке Коннектикут или, как он говорил в более трезвые минуты, хотя бы какие-то указания, где упал воздушный шар. Вдоль Коннектикута он ничего не нашел. Поэтому пересек Вермонт к Гудзону, остановился на ланч в Берлингтоне и, выходя из машины, увидел подзорную трубу, сияющую золотом в витрине антикварного магазинчика. Владелица магазинчика сообщила, что купила ее около года назад у человека, который проезжал тут на мотоцикле.
Это была простая латунная подзорная труба без надписей или клейм, которые доказывали бы, что она происходит с венецианского воздушного корабля. На кожухе тут и там имелись вмятины, но главным для Винченцо был окуляр. Первоначальный окуляр подзорной трубы, которым он сам пользовался на воздушном корабле, был поврежден в девятнадцатом веке и заменен на новый. На той трубе, которую он выкупил в антикварной лавке, Винченцо смог указать на незначительные зазоры между окуляром и кожухом. Этих мелких дефектов хватило, чтобы убедить моего дядю, что подзорная труба происходит с воздушного корабля, который, как он теперь уверился, был разорван в клочья где-то над Гудзоном.
На следующее лето Винченцо совершил отчаянную поездку вверх по Гудзону, по дороге прочесывая все до одной антикварные лавки. Он не нашел ничего с воздушного корабля и оказался у истоков Гудзона, маленького озера под названием Слеза Облаков, где заплакал и выпил остатки бренди. На следующий день он двинулся на север вдоль берега озера Шаплейн, как можно точнее следуя курсу, которым некогда ходил корабль Лючии. Перед тем как исследовать реку Святого Лаврентия, он заскочил в забегаловку в Платтсбурге, чтобы наполнить свою фляжку, и над стойкой бара увидел черноватый стяг: на полотне был изображен бородач с виноградными листьями в волосах, который протягивал хрустальный кубок вина уступчивой женщине со смугло-розовыми грудями. Винченцо был уверен, что видел эту картину на борту венецианской виллы.
