Джон Барнс - И несть им числа...
Машина делала все возможное, чтобы аккуратно провезти меня, но в тесном порту не так-то много места для стоянки, а прямая траектория, которую рассчитал для нас Транспортный Контроль, заставляла вилять, не изменяя заданную скорость. Когда корабль наконец пристал к назначенному месту, я здорово разозлился. Корабль выпустил трап и спросил:
— Следует ли уменьшить расход энергии, мистер Перипат?
— Да, — ответил я. — Определенно следует. Думаю, меня не будет несколько часов.
Я опустился по трапу, волоча за собой чемодан и компьютер. Корабль закрыл за мной люк, убрал трап, захлопнул металлические крышки на вентиляционных люках и замер в ожидании моего голоса или телефонного звонка: тогда он вновь оживет. Я обернулся посмотреть, не подойдет ли кто ко мне, но увидел только толпу детей, подбежавших, чтобы попытаться всучить мне дешевые сувениры. Я удостоверился, что на чемодане и компьютере прочные замки — бумажник все еще лежал во внутреннем кармане куртки.
Самые шустрые детишки уже почти настигли меня, вопя и размахивая обломками какого-то старья. В этот момент за их спиной взвыла сирена. Они вдруг все как один замолчали и обернулись посмотреть: огромный черный лимузин с грохотом проезжал мимо в сторону пирса.
— С дороги, маленькие ублюдки, или я размажу вас по асфальту! — заорала летящая прямо на них машина сначала по-немецки, потом по-голландски, затем по-английски, а в конце на непонятном мне языке, который скорее всего был одним из местных наречий. Дети восприняли ее слова достаточно серьезно, отскочили в сторону, прыгнули прямо с пирса в воду и поплыли по-собачьи, сплевывая и чертыхаясь.
Я стоял ошеломленный, не зная, что делать дальше: никогда я не видел, чтобы машина вела себя подобным образом. Я знал, что в Двенадцати Рейхах искусственный разум обладал ограниченными гражданскими правами и был несколько менее учтив и более бесцеремонен, чем новозеландец или австралиец, но никогда еще не видел ничего подобного.
Черный лимузин с визгом притормозил передо мной, и сказал:
— Здорово, Мак! Ты небось доктор Перипат?
— Да, — ответил я. — А ты из Контека?
— Мы с тобой два сапога пара, Мак. — Лимузин с шумом распахнул багажник, и я кинул туда компьютер и чемодан. Через мгновение открылась дверца, и я устроился на просторном заднем сиденье.
— Они наверняка разрешили тебе обращаться с детьми грубее, чем это дозволено машинам в Новой Зеландии, — сказал я.
— Ага, но не настолько, как ты думаешь. Я могу дерзить им и пугать, но мне не дозволено причинять им вред. У меня тут есть четыре гидротормоза, и при необходимости я могу моментально остановиться, потому что сильно давлю на покрышки колес. К тому же, если надо, могу спустить шины, так что увеличится площадь поверхности и, соответственно, сила трения.
— Ты так поступаешь и когда едешь с пассажирами?
— Только если они пристегнуты. Гидротормоза не дают перевернуться и делают еще чертову кучу полезных вещей.
Но эта поездка будет мягкой и спокойной. Мак, — начальство приказало. Единственное, что может грозить тебе веселенькой тряской, — так это если мне придется спасать пешехода. Однажды я даже пролил на кого-то чай, потому что был вынужден притормозить из-за старой идиотки, которая сошла с тротуара, не посмотрев по сторонам. А как-то раз я вытащил ребенка, который вывалился из машины прямо под колеса автомобилей, — пришлось принять удар на себя, из пассажиров на заднем сиденье была каша.
— — У тебя что — позитивная защита? — поинтересовался я. Читал я про таких, но они ушли далеко вперед по сравнению с нашей отсталой страной. Они не только не причиняли вреда окружающим, но были достаточно рассудительны и быстро соображали, так что им можно было дополнительно поручить спасать человеческие жизни, если представится такая возможность, вместо того чтобы просто защищать пассажиров и воздерживаться от причинения вреда стоящим неподалеку людям.
— Ага, позитивная. И это всем на пользу, понимаешь, не только людям вокруг, но и мне тоже, ибо чтобы заставить нас работать эффективно, приходится позволять более свободно мыслить. А это уменьшает ежедневный стресс, и мы не ломаемся так часто, как обычно, ты понимаешь, о чем я, Мак? Чувствую себя больше человеком.
Я ответил, что рад это слышать и надеюсь вскоре увидеть позитивных и у себя в Новой Зеландии; затем откинулся в кресло, разглядывая из окна местные достопримечательности.
Лимузин дважды сворачивал и наконец взял курс на автостраду, ведущую к пляжу, чему я несказанно удивился, так как после нескольких визитов в Сурабайо у меня сложилось впечатление, что офисы Контека находятся совсем в другом месте. Однако не годится психовать из-за обыкновенного робота — они до смешного чувствительны к подобным вещам. Если человек не доверяет машине, то она работает намного хуже, зная о чувствах, которые к ней испытывают, а принимая во внимание, что позитивники имеют больше внутренней свободы, не хочу даже и думать, что этот робот может со мной сделать. Видел я, как он обошелся с толпой ребятишек.
Мы съехали с автострады к побережью, а я так и не собрался сказать что-нибудь, хотя мне стало любопытно: если эти роботы ломаются реже, чем обыкновенные, может быть, если уж они ломаются, то намного сильнее? И не имеют ли они большую свободу действий, находясь в невменяемом состоянии?
— Нервничаешь, Мак? Массаж хочешь? Или тебя что-то беспокоит? Я должен заботиться о тебе. Часть позитивной защиты.
Теперь мы быстро катили по пляжу, пробираясь между загорающими. Я судорожно сглотнул и произнес:
— Уф, не ожидал, что мы поедем этой дорогой.
— Не волнуйся, Мак, ты же едешь не в центр города потрепаться с лакеями, ты будешь беседовать с самим Ифвином в Большом Сапфире. Я не хочу переходить на режим зависания, чтобы не засыпать песком полпляжа вместе с людьми. Как только мы доберемся до берега, где песок мокрый, то сразу же поднимемся — и вперед.
Вообще-то мы уже…
Я почувствовал странный толчок снизу; машина, казалось, зависла в нескольких дюймах над поверхностью.
Смолкли все шумы, тряска прекратилась, и мы мягко начали набирать скорость.
— Никогда прежде не ездил в машинах, которые могут парить, да, Мак?
— Никогда. У нас в Новой Зеландии все по старинке.
Это одна из причин, по которой я не могу понять, зачем мистеру Ифвину нанимать астронома на техническую должность, когда он легко может позволить себе талантливого специалиста более высокого класса. Таких ведь вокруг — пруд пруди.
— Мне этого не объяснили. Мак, но могу тебе обещать, что все будет в норме. Я люблю Контек. Лучший друг роботов во всем мире. Слыхал, что у них открылся офис в Окленде, так что, может быть, пойдешь вверх.
