Лев Могилев - Профессор Джон Кэви
Я привез с собой неплохую библиотеку. Как мне стало ясно, Мэри мало знакома с художественной литературой, ну что ж, это поправимо! Какую бы предложить ей для начала книгу? А, вот она - "Красное и черное".
12 января
- Мэри, как книга? Много ли прочли?
- Прочла пятьдесят страниц...
- Ну и что же, ответьте же на второй вопрос?
- Хорошая книга.
- Мэри, не пойму я вас. Вы столь лаконично выражаете свои мысли, что мне неясно, угодил я вам или нет.
- Ведь я ответила.
- Мне бы хотелось поговорить с вами о прочитанном.
- Ну что ж, мистер Джон, давайте поговорим.
Ах, она несносна, но я люблю ее, и никакая сила не заставит меня отступиться.
- Скажите, Мэри, нравится вам Жюльен?
- Да, он мне нравится. В его поступках есть четкость, строгость, прямая линия.
- Да, но ведь движут им честолюбивые мечты, эгоизм...
- Я говорю не о мечтах, а о поступках.
- Хорошо, не спорю. Но скажите, к чему, по-вашему, приведут его отношения с Реналь?
- У Жюльена и Реналь - одна линия, иного пути нет.
- Гм... Ну а если будет не так? Если эта линия сломается, изменит свое направление?
- Должно быть только так. Все ведет к этому.
- Но Мэри, Мэри!!! Почему вы говорите такие слова! Ведь должны же вы согласиться, что чувства, страсти, мечты заставляют поступать людей часто вопреки логике.
- Хорошо, я согласна.
- Нет, я все-таки не убедил вас, но уверен - мне это удастся.
От сегодняшнего разговора ожидал я большего. Мэри меня озадачила.
16 января
Настойчивость и еще раз настойчивость! Мэри читает книги. Увлеклась! Сегодня вечером она сказала:
- В ваших книгах есть что-то... Я начинаю по-новому понимать их, чувствовать, - она медленно, тщательно произнесла последнее слово. Меня поразил новый, теплый, душевный оттенок ее речи.
- Странно, - продолжала она, - странно, мистер Джон... Я хочу читать, говорить с вами...
- Мэри, я так счастлив! Признайтесь, работая здесь, в этом институте, вы не видели в жизни много интересного, хорошего. Не замечали, что оно находится рядом с вами. Взгляните, падает снег. Он ложится маленькими звездочками на землю... Взойдет месяц, и на далеких лесных полянах заискрится снежное покрывало. Промелькнет заяц, оставляя ломаный след. Осыплется колючий иней на деревьях... Разве это не хорошо?! Вы целыми днями смотрите на пульт машины, он заслонил от вас жизнь.
- Странно, странно, - повторяла Мэри, - вы говорите такие слова, мистер Джон...
- Прошу вас, Мэри, называете меня просто Джон. Ну, повторите!
- Джон, - сказала Мэри, и голос ее непривычно дрогнул.
18 января
Мэри неузнаваема. Она не избегает меня, она ждет меня! Я не сказал об одной странности Мэри. Эта девушка никогда не улыбалась. Может быть, она многое пережила?.. Может быть, этот самый Стокс... Или Кэви... Но что гадать, сегодня я впервые увидел ее улыбку!
Солнечный, почти весенний день. Пользуясь отсутствием профессора (он улетел на два дня по своим делам), мы с Мэри решили немного погулять. Мы шли по узенькой, протоптанной в снегу тропинке на самой окраине леса. Прямые синие тени пересекали ее. Мэри шла впереди. Она отодвигала рукой колючие хвойные ветви, и мелкая снежная пыль осыпалась на нас. Я смотрел на ее худенькую стройную фигурку, на завиток золотистых волос, выбившийся из-под опушенной горностаем шапочки. С солнечной стороны лучи бесчисленными иголками пронзили снег, сделав его хрупким и ноздреватым.
Я старался обратить внимание Мэри на различные мелочи. То указывал ей на след, прихотливо пересекающий тропинку, то на веточку, склонившуюся под тяжестью снега, на пень со снежной шапкой, похожий на огромный белый гриб. Она слушала меня с явным удовольствием, но больше молчала. Внезапно из-под куста выскочил напуганный нашим приближением заяц. Я громко свистнул, и трусливый зверек, петляя, помчался в лес. На лице Мэри появилась улыбка, в которой я прочел удивление и восторг.
- Что вы сделали? - спросила она.
- Я пошутил.
- Джон, - воскликнула Мэри, - это было так интересно!
Я пошел рядом с ней.
- Мэри, - заговорил я спустя минуту, - простите, что я затрагиваю такие интимные вопросы. Мне кажется... Нет, я уверен: вы постоянно находитесь под влиянием профессора. Он установил над вами негласный надзор, он отгородил вас от мира невидимой стеной.
- Профессор Кэви, - произнесла Мэри четко и раздельно, крупный ученый. Он занят важными проблемами. Я, вы и другие сотрудники - все мы выполняем частные задания его большой научной темы.
- Выполняем, выполняем! - воскликнул я. - А ведь не об этом речь! Для чего все это, если оно лишает человека радости жизни, счастья, ну для чего?
Мэри удивленно посмотрела на меня.
- Вы спрашиваете, для чего? Странно... - Она замолчала. На лице ее читалась напряженная борьба мыслей.
Так мы дошли до небольшой полянки, пересеченной поваленным деревом. Тропка, обогнув это дерево, убегала дальше в лес. Мэри внезапно остановилась.
- Что же вы? Идемте, - взял я ее за руку.
- Дальше нельзя, - четко сказала она.
- Опять запрет! Хоть сегодня, хоть один раз нарушьте строгие правила, навязанные вам профессором.
- Нельзя, - повторила она, голос ее стал монотонным. Она словно впадала в забытье. Внезапно словно вспышка отразилась на ее лице, глаза расширились, стали неподвижными.
- Иду! Иду! - почти крикнула она, обращаясь неизвестно к кому, и, круто повернувшись, быстро пошла обратно. Споткнувшись о пенек, засыпанный снегом, она чуть не упала. Я хотел поддержать ее, но она отстранилась, продолжая идти.
- Не надо, Джон. Идемте скорей!
Мы сравнительно быстро добрались до поселка.
- Мэри, - говорил я, едва поспевая за ней, - ну хорошо, сегодня будь по-вашему... Но ведь это не последняя наша прогулка?
- Не последняя.
Странная все-таки девушка... И отношения ее с этим Кэви... Но, черт возьми, все будет по-моему, я уверен!
2 февраля
Сегодня утром вернулся профессор. Он не в духе. На лице хмурая гримаса. Взяв с собой целый ворох бумаг, чертежей, он на весь день закрылся в кабинете. Все ходят притихшие, в том числе и Мэри. Под вечер вызвал меня и стал допрашивать о работе.
- Как ваши успехи? - спросил он, ядовито улыбаясь и в то же время внимательно глядя мне в лицо. Что он разумеет - мои исследования? Мои отношения к Мэри? Последнее, безусловно, от него не тайна. Ну и что же, он не волен мне указывать! Или он имеет на Мэри какие-то особые права? Или, быть может, этот тип Стокс угождает ему во имя каких-то обоюдных планов, а Кэви пользуется этим?
Профессор словно угадал мои мысли.
- Я спрашиваю о результатах ваших вычислений за истекшие два дня, - подчеркнул он.
Я стал терпеливо докладывать ему обо всем, что сделал, положив перед ним тетрадь с записями.
