Гарм Видар - Имя им - легион
"Что у него за страсть такая: таскать их за патлы?!" - раздраженно подумал Айвен брезгливо разглядывая обширные залысины Фридриха. "Типичное проявление комплекса собственной неполноценности!"
- Может, все-таки, кликнуть повара? - продолжая зловеще скалиться спросил Фридрих.
- Не надо! - по заячьи пискнул поэт и, упав на четвереньки, попытался подползти к ногам Айвена.
- Имя? - холодно потребовал Айвен, брезгливо отодвигаясь от извивающегося на полу поэта.
Фридрих, рванув за волосы, заставил Орвина Бина вновь стать на колени.
- Тебя, дурачок, спрашивают имя того человека, которого без ведома Главных Редакторов ты посмел посвятить в святая-святых Творческого Процесса? - словно разговаривая с умственно отсталым ласково сказал Фридрих.
- Дональд, - едва слышно прошептал поэт, все лицо которого было усеяно слезами, вперемешку, как восковыми, так и обыкновенными.
- Севидж?!! - свистящим шепотом спросил Айвен.
Поэт кивнул, насколько это ему позволил Фридрих все еще крепко сжимавший поэтову шевелюру.
- Адрес! - рявкнул Айвен.
- Не знаю!
- Не лги!!!
- Я не знаю!!!
- Он опять за старое, - оскалился Фридрих, - может, все-таки, повара предупредить? Пусть там на кухне подсуетятся.
- Не надо, я вас прошу! - застонал Орвин Бин, безуспешно пытаясь упасть в ноги Айвену Чену. - Я, действительно, не знаю! Он всегда приходил сам... Меня никогда не интересовало: кто он и откуда... А сам он никогда не говорил, все больше слушал... Он так умел слушать, что хотелось говорить еще и еще... Кто же мог знать, что... так нельзя...
"ОН!" - Айвен закрыл глаза и расслабленно откинулся в кресле.
"...в результате регрессионных процессов, нашедших благодатную почву в изолированной, возведенной на изначально порочных принципах, усиленных симбиозом худших проявлений взаимодействия двух разнородных сфер человеческой жизнедеятельности, на протяжении одного поколения произошли такие апокалипсические изменения социального уклада и чисто человеческих взаимоотношений, что некогда нормальные люди превратились, сначала в духовных каннибалов, а затем... в самых обыкновенных. Лозунг: "Если враг не сдается - его уничтожают", в этой среде был воспринят буквально. И тех, кого "съедали" на первых порах в переносном смысле, стали подавать к столу в буквальном.
А особым деликатесом на специальном культовом отправлении - процедуре Проклятия - стала считаться поданная к столу рукопись, приправленная кровью автора.
Момент, когда процесс деградации членов секты, именующих себя Золотой манипулой, перешагнул за грань и стал откровенным безумием, прошел совершенно незаметно и воспринялся как нечто само собой разумеющееся..."
- Оставь его, спокойно сказал Айвен, - похоже, что он действительно ничего больше не знает.
- Как скажет Главный Редактор Айвен, - несколько театрально произнес Фридрих, вытирая руки черным носовым платком.
- А вы, Орвин Бин, - не глядя на поэта сказал Айвен, - можете идти. Но помните, что один раз скомпрометировав свое доброе имя вы поставили себя в такое положение, в котором следующая ваша ошибка - будет последней... Язык нам дан не для того, чтобы обсуждать Объективные истины, а чтобы... держать его за зубами. Неровен час, можно потерять!
- Идите, - подтолкнул поэта к выходу Фридрих, - и помните: вы в этом кабинете никогда не были!
Орвин Бин поспешно вскочил и кинулся к двери, но, все-таки, у него хватило мужество на пороге задержаться и пробормотать:
- Я очень благодарен за урок, Главный Редактор Айвен. Вы не пожалеете, что изыскали время и помогли мне сориентироваться в сложившихся обстоятельствах. Я все понял и постараюсь оправдать оказанное доверие.
- Я надеюсь, что отныне вы действительно будете идти верным путем, устало сказал Айвен Чен, не открывая глаз.
И лишь когда дверь за поэтом закрылась, Айвен Чен приоткрыл глаза и жестко посмотрел на Фридриха:
- Надеюсь ты дашь соответствующие распоряжения на кухне. Тебе ясна очередная кандидатура для сегодняшней плановой процедуры Проклятия?
Фридрих ухмыльнувшись молча кивнул.
- Только тихо! Терпеть не могу поросячьего визга.
Фридрих вновь кивнул.
- И напиши соответствующую статью: мол Орвин Бин, не взирая на дружеское участие в его творческой судьбе Главного Редактора Бена Оу, и попыток Главного Редактора Зуриха заострить внимание на отдельных положительных моментах в семантических конструкциях, выбираемых начинающим поэтом, в конечном итоге ступил не на ту дорогу... Но и так далее - как положено.
- Хорошо, - плотоядно усмехнулся Фридрих.
Айвен окинул Фридриха пустым безучастным взглядом, и Фридрих, в соответствии с этикетом поклонившись, направился к двери.
"Ну, а кто будет следующим кандидатом на участие в процедуре Проклятия..." - Айвен зловеще усмехнулся. Фридрих, словно что-то почуяв, оглянулся в дверях. Секунду они пристально смотрели друг-другу в глаза, затем Фридрих ухмыльнулся и осторожно притворил за собой дверь.
Оставшись наконец один, Айвен Чен расслабленно откинулся в кресле. Идти и принимать участие в процедуре Проклятия Орвина Бина не было ни сил ни желания.
Айвен пробыл в кабинете не долго. Немного поработал над тезисами статьи: "А был ли Фридрих?!", а затем, почувствовав бесконечную усталость, отправился домой.
На выходе, в вестибюле ресторана, Айвен наткнулся на Главного Редактора Бена Оу.
- Айвен, ведь ты же понимаешь, что я... - ухватив побелевшими холодными пальцами Айвена за руку лихорадочно, словно в бреду, зашептал Бен Оу.
- Успокойся, - устало похлопал его по плечу Айвен. - Я все понимаю. Я тоже периодически чувствую себя страшно одиноким и очень хорошо представляю, как хочется иногда, чтобы рядом был кто-то... Но надо помнить, что критериями нашего выбора должны быть не личные симпатии, а... отношение к работе. Мы должны опираться не на людей, а на профессионалов! Ведь не даром нам доверен самый могучий инструмент - Слово.
- Я все понимаю... Я исправлю... Я, - сбивчиво зашептал Бен Оу.
- Иди, - сказал Айвен, - иди и спокойно работай.
Уже сидя в машине, Айвен подумал:
"Да, стареем. Бен вот совсем уже сдал - пора-пора и ему уже в Дом Отдыха!"
Припарковав машину у своего дома и войдя в подъезд, Айвен нерешительно остановился у дверей лифта. Нажал на кнопку вызова, и с холодным интересом пронаблюдал, как створки дверей лифта открылись и, выждав некоторое время, закрылись. А потом, несмотря на усталость, медленно стал подниматься на свой этаж пешком.
Через два дня, рано утром, Айвен набрал номер телефона Фридриха:
- Ты помнишь, что сегодня меня обещал навестить наш таинственный Дональд Севидж?
